Но грабеж? Как тогда объяснить этот двойной грабеж? Мне казалось, что я схожу с ума.

В то время как эти мысли проносились у меня в голове, госпожа Монпарно предавалась самому бурному гневу.

– Негодяйка! Воровка! – кричала она, бросаясь к молодой девушке. – Ты обокрала меня!

– Уведите мадемуазель Перанди! – крикнул мне судебный пристав, стараясь удержать вырывавшуюся от него госпожу Монпарно.

Я взял Софи под руку. Она едва держалась на ногах. Я отвел ее в столовую и усадил в глубокое кресло, где любила отдыхать после обеда страдавшая дурным пищеварением хозяйка дома. Молодая девушка не сопротивлялась. Она едва сознавала то, что происходило вокруг нее.

– Успокойтесь, Софи, успокойтесь, – говорил я, стараясь привести ее в себя. – Будьте мужественны, умоляю вас!..

– Ничего, ничего, не беспокойтесь, – говорила она, постепенно овладевая собой, – мне уже лучше. Столько потрясений за один день. Есть от чего умереть.

– Не надо! Ради бога! – воскликнул я. – Все устроится. Госпожа Монпарно успокоится, поймет…

– Дойти до такого состояния из-за денег!.. – простонала Софи. – Вы слышали, как она на меня кричала?

– Забудьте об этом. Вы знаете ее характер…

– Настоящая ведьма! Как она отравляла жизнь своему мужу. Если бы его не убили, он, наверно, рано или поздно покончил бы с собой.

– Ради бога, не говорите этого, – испугался я.

К счастью, мы были одни. Но эта неосторожная фраза разом пробудила во мне мои сомнения.

– Скажите мне, – прошептал я взволнованно, – скажите мне… Вчера вечером вы… были в Ницце?

– А где же я могла быть? – пожала она плечами.

– Здесь? В этой комнате? – добивался я.

– В котором часу?

– От шести до восьми.

– Нет. В это время госпожа Монпарно и я были у госпожи Орселли. Там мы обедали и отправились все вместе в казино.

Я облегченно вздохнул.

– И долго оставались там? – спросил я почти веселым тоном.

– До двенадцати часов.

– А потом?

– Потом вернулись домой и легли спать.

– Значит, госпожа Монпарно может засвидетельствовать, что вы провели ночь здесь?

– Конечно. Тем более что во время отсутствия ее мужа я сплю с ней в одной комнате. Но почему вы меня об этом спрашиваете?

– Так! – ответил я уклончиво. – Просто так, пустяки… Теперь, когда тяжесть подозрения спала с моей души, мне не хотелось посвящать ее в мои мрачные мысли.

Само собой разумеется, что мне ни на одну минуту не пришла в голову мысль, что Софи может быть виновницей смерти своего опекуна. Но я не мог забыть таинственных намеков Кристини, которые в данную минуту казались мне вполне объяснимыми, являясь естественным следствием желания во что бы то ни стало соблюсти интересы своего общества, даже если бы для этого необходимо было прибегнуть к клевете. Поэтому мне было особенно приятно сознавать, что Софи может доказать свое алиби. Само собой разумеется, что, будучи между шестью часами вечера и полуночью в обществе госпожи Орселли в казино, она не могла в то же самое время очутиться в окрестностях Месклы. Следовательно, она могла быть спокойна. Все подозрения Кристини были плодом его разгоряченной фантазии.

Оставался вопрос о самоубийстве. Но это выяснить – уж дальнейший ход дела.

– Почему вы меня об этом спрашивали? – тревожно переспросила Софи.

«Не лучше ли предупредить ее? – подумал я. – Зная, в чем дело, ей легче будет избежать расставленной страховым обществом западни».

– Послушайте, Софи, – серьезно произнес я, – то, что я вам сейчас раскрою, лишний раз докажет вам, как я вам доверяю и как глубоко мое чувство. Об одном прошу, не судите меня слишком строго.