– Что? Что там?

Тамара показала письмо Александре Павловне, в котором большими буквами красовалась всего одна фраза: «Скорее уезжай!»

– Это кому понадобилось такое писать? – удивилась соседка.

– Наверняка мужу моему, кому ещё-то?

Кстати, надо на развод подать уже.

– Это только в город ехать, наверное.

Тётя Шура старательно месила липкое тесто.

– Да, в город. Вернуть свою фамилию обратно надо. Недолго я проходила с другой.

– Значит, Андрея фамилия – не твоя, раз так быстро её возвращать приходится.

– И то верно. Ничего лучше он придумать не мог?

Тамара сложила лист обратно в конверт.

– Не говори, ерундой занимается. Не так обычно вернуться просят.

– Да он приезжал тут недавно, хотел здесь пожить несколько дней. Отдохнуть, как он выразился, а потом чтобы мы вместе в город вернулись. Но я его и во двор не пустила. А он в итоге обозвал и уехал. Придумал, видимо, письма слать теперь.

Тамара сфотографировала послание и отправила Андрею в сообщении: «Зачем ты это привёз? Не трать бензин и свои силы, не стоит ради этого сюда мотаться!» В ответ получила:

«Я, по-твоему, совсем дурак, что ли? Я этого не привозил. Или это ты специально придумала, чтобы был повод со мной заговорить?», и подмигивающий смайлик в конце.

– Чего? – протянула Тамара в недоумении. – Он говорит, что это письмо не его. Мол, не поехал бы сюда ради такого.

– Ну, напугать, наверное, хочет.

Тётя Шура насыпала муку на стол и выложила на неё тесто.

– Да сто процентов врёт! Ладно, ерунда, на меня всё равно не подействовало.

Тамара отложила телефон и с усердием принялась лепить пироги вместе с соседкой.

– Тёть Шур, а тот врач, Антон, он хороший человек?

– Ой, Антоша молодец. Появился у нас лет пять-шесть назад. Сразу стал работать в нашей больнице и на «скорой». Быстро женился на Ирине, и она родила ему дочь.

– У него есть ребёнок?

Тамара ещё больше позавидовала его жене.

– Да, Леночка, ей годика четыре. Смышлёная девочка, озорная такая, даже боевая. Весёлая.

– А сколько лет Антону?

– Около тридцати. В девчонках своих души не чает! Ира, правда, стервозная такая. Мне кажется, жестковата для него. Не знаю, как они уживаются, он ведь спокойный, мягкий.

– Наверное, уравновешивают и дополняют друг друга.

– Ну не знаю, какое тут равновесие, когда мужик уставший с тяжёлой работы приходит, а она требует её по развлечениям возить? Скучно ей здесь. Всё уговаривает его в город жить сорваться. Говорит, мол, врач везде работу найдёт. Она тоже в поликлинике нашей работает, но регистратором.

– Жалко будет, если уедут. Район такого врача потеряет.

– О, это точно! С врачами и так туго сейчас, так что они на вес золота.

– А мне вот, оказывается, не повезло с мужем. Хотя ещё совсем недавно я была уверена в обратном. Вот оно как бывает.

– Ты какие пироги больше любишь? Смотри, вот мы налепили с тобой с картошкой, а ещё будут с клубникой. И с яйцом сделаем. – Женщина достала из духовки первую готовую партию.

– Какие румяные все вышли!

– Да, загляденье! Вот что значит – печём с душой!

– А аромат – с ума сойти, аппетит разыгрался. Я предпочитаю с картошкой, но и от сладеньких не откажусь. А вот с яйцом я не очень, если честно.

– Давай чай пить, а пирогов я тебе твоих любимых с собой заверну, дома поешь. Видишь, как ты мне помогла хорошо! Вдвое быстрее управляемся. Сейчас узнаю у дочери, если не завтра собираются приехать, то в морозилку брошу остальные. А потом, когда всё-таки прибудут мои гости долгожданные, достану. И ещё свежих напеку. Тогда точно все сыты будут.

Конверт Тамара выбросила в доме у соседки. Вспышки воспоминаний выдавали ей, как назло, и счастливые моменты, проведённые с Андреем, отчего становилось ещё больнее и обиднее. Если бы не его скверный поступок, жили бы они дальше. Но мысли о том, что это всё-таки случилось, к лучшему, стали появляться немного чаще. Действительно, не такой уж он и ангел. Говорили же ей. А сколько предостережений было от мамы! Оказывается, к чутким и опытным сердцам родителей нужно прислушиваться! Но кто бы знал…