– Сейчас мы ничего не можем изменить, – произнес отец смиренным голосом. Он раскинул руки, не пуская мать ко мне. – Так уж получилось. Теперь решение за генералом.
– Решение, говоришь? А! – скривилась мать. – Я знаю решение! Оно есть! Одно – единственное! От позора надо избавляться! И чем раньше, тем лучше! Я немедленно пошлю за зельем мадам Рэдворд! И к вечеру от позора не будет и воспоминаний! А ты лучше думай, сколько мы сможем заплатить доктору Вергеру за молчание! Ведь он ужасный сплетник!
Что?! Она хочет, чтобы я выпила какое зелье и … И…
Я положила руку на живот, который еще пока ничем не выдавал тот факт, что в нем кто-то живет. Кто-то маленький и беззащитный. Чувство какого-то тепла внезапно пробежало по телу, а мне захотелось обнять крошечку. Это что-то маленькое, родное… Оно же не виновато ни в чем!
– Ты что говоришь?! – рявкнул отец. – Ты хоть знаешь, что это может убить нашу дочь! Вспомни жену ротмистра Бербурга! Она тоже не хотела третьего ребенка! Когда ее мужа убило, она боялась, что троих не вытянет. А теперь двое ее детей остались круглыми сиротами! Ты такой судьбы хочешь для нашей дочери? Такой, я спрашиваю?!
– Раньше надо было думать! Головой! – шипела в ответ мать.
– Не позволю гробить мою дочь! – грозно произнес отец.
– А ты хочешь, чтобы муж ее попрекал этим ребенком всю жизнь? Генерал вправе не давать чужому ребенку свою фамилию! И не признавать его! – прошипела в ответ мать. – Я не удивлюсь, если он прямо сейчас, в своем кабинете договаривается с доктором о зелье мадам Рэдворд.
Внезапно мать понизила голос и снова присела в кресло. Отец сглотнул, а я слышала приближающиеся к дверям шаги. Дверь открылась, а на пороге появился генерал.
– Итак, у меня вопрос, – произнес генерал.
Муж внимательно посмотрел на меня.
– Кто отец ребенка?
Глава 14
Я молчала, глядя на генерала. Но молчать было нельзя.
Он может решить, что я до сих пор к кого-то влюблена и пытаюсь его выгородить! Это будет ужасно! Врать тоже не хотелось. А вдруг в этом странном мире, где беременность определяют кристаллами, могут с такой же легкостью разоблачить ложь? Вот тогда отношениям окончательный конец. Хотя, им и так, собственно, не начало. Не каждый мужчина согласиться принять чужого ребенка. Тем более при таких обстоятельствах!
Оставался один вариант. Сказать правду, как она есть.
– Я не знаю,– произнесла я, глядя на генерала. – Я ничего не помню… До момента брачной ночи, я не помню ничего… Собственно, не помню даже брачную ночь. Я не знаю, как так вышло! Я даже не помню, как вышла замуж… Вот. Хотите верьте – хотите нет…
В этот момент мать вскочила с кресла, щелкнув веером.
– Ах, ты, – зашлась мать, багровея от гнева. – Она не помнит! Сколько же их у тебя было, раз ты не запомнила!
– Сидеть! – рявкнул генерал, и мать присела, как дрессированная собачка. Она глупо моргнула, замирая в одной очень неудобной позе на краю кресла.
– Я, видимо, сильно ударилась головой, когда упала в ванной, – произнесла я. – И многое не помню…
Ну, как бы вроде бы и права, а вроде бы и логично.
– Господин генерал, я все понимаю… – заметила мать, тут же меняясь в лице. – Чужой ребенок… Мы с отцом честно не знали! Ах, если бы мы знали, то, вероятнее всего отменили бы свадьбу, чтобы вас не позорить… Но мы не знали… Я прекрасно понимаю ваши чувства. Воспитывать ребенка неизвестно от кого – это… не самое приятное. Но ведь вопрос можно решить прямо сейчас! И мы все забудем об этом инциденте. Мы все сделаем вид, что ничего не было!
Она заискивающе улыбнулась. Так, есть ли где-то здесь стул под цвет ночной рубашки?