– Какой вы любите сок? – спросила Вера Никитична и направилась к стоящему неподалёку холодильнику.

– Если можно, минеральную воду, – попросила детектив.

Женщина, не говоря ни слова, достала бутылку минеральной воды и запотевший кувшин с оранжевой жидкостью. Из буфета, сделанного под старину, а возможно, и антикварного, достала два стакана. Налила Мирославе воду, себе сок, судя по цвету и аромату, апельсиновый. Всё это она проделала не торопясь и молча.

– Спасибо, – поблагодарила Волгина.

Герасимова кивнула в знак того, что благодарность принята.

«Да уж», – подумала Мирослава и сказала:

– Я детектив и вместе с полицией расследую это дело.

В ответ снова безмолвный кивок.

– Расскажите мне о том дне, когда был убит Дарский.

– Артур Владимирович застрелился, – наконец-то заговорила домоправительница и перекрестилась.

– Возможно, – не стала спорить Мирослава.

– А что, у полиции есть иные версии? – неожиданно живо спросила женщина.

– У полиции не знаю, – уклончиво ответила Мирослава, – а у меня есть.

– И какая же, если не секрет?

– Нет, не секрет. Доведение до самоубийства. А это тоже преступление.

– Ну что вы! – взмахнула на неё обеими руками Вера Никитична, – Этого не может быть!

– Почему?

– Да потому, что просто некому было его до этого доводить!

– То есть?

– Посудите сами, с детьми Артур Владимирович не общался после женитьбы на Снежане Эдуардовне, с родственниками и прежними друзьями тоже, дела его в профессиональном плане шли в гору.

– Против общения с детьми и родственниками возражала Снежана Эдуардовна?

– Ну что вы! – искренне возмутилась Вера Никитична. – Это они не хотели! А Артур Владимирович и Снежана Эдуардовна стремились к этому всей душой!

– Так, может быть, Дарский так сильно переживал из-за разрыва с детьми, что…

– Нет, нет! – не дала договорить ей домоправительница. – Без сомнения, Артур Владимирович переживал! Но он никогда не наложил бы на себя руки! Тем более в этот день он ждал сына и невестку для примирения.

– Однако он всё-таки застрелился, – тихо произнесла Мирослава.

– Да, – вздохнула женщина печально, – ума не приложу, почему он это сделал, видимо, помутнение рассудка.

– Судя по всему, Артур Владимирович не страдал психическими расстройствами?

– Не страдал, – согласилась женщина, – может, что-то мгновенное…

– Может быть, его к этому подтолкнули нелады в семейной жизни? – вновь осторожно спросила Мирослава.

– Вы что, имеете в виду их отношения со Снежаной Эдуардовной? – недоверчиво спросила женщина.

Мирослава кивнула.

– Даже и не думайте об этом! Они жили дружно, ворковали, как два голубка. Кто угодно вам это подтвердит! – уверенно произнесла домработница.

– Но ведь в любой семье бывают конфликты, пусть даже маленькие ссоры.

– А у них не было! – категорично отрезала Вера Никитична.

– Это правда, что Снежана Эдуардовна решила подняться в кабинет мужа только после того, как вы сказали ей о нетерпении вашей кухарки?

Домоправительница пожала плечами:

– Не знаю, возможно, ей неудобно было заставлять ждать гостей.

– А почему Дарская не встревожилась задержкой мужа сама?

– Да потому, что Артур Владимирович и раньше нередко, увлекшись работой, забывал, что его ждут к обеду. Ну и…

– Что – ну и?

– Не любил, когда его тревожат напоминаниями?

– То есть он ругал за это жену?

– Нет! Не ругал, но как бы огорчался.

– Понятно. А в этот раз Снежана Эдуардовна всё-таки решилась напомнить мужу, что он задерживается?

– Да. Но только потому, что ждала его не она одна, но и приехавшие сын с невесткой. К тому же обед был приготовлен из особо сложных блюд, которые, постояв, теряли свой вкус и шик. Вы меня понимаете?