Только сейчас обратила внимание, что времени осталось ровно столько, чтобы успеть привести себя в порядок. Выглядеть, как огородное пугало, перед друзьями отца я не желала.

Повеселились мы в тот день на славу. Общение оказалось интересным. Я слушала рассказы о туристических путешествиях во времена юности моих родителей и представляла, что тоже там побывала.

Влада немного побаловалась и пообщалась с гостями, но быстро притомилась и заснула прямо в кресле. Сейчас она была больше всего похожа на уставшего от праведных трудов ангелочка. Кудряшки в свете новогодней гирлянды выглядели очаровательно и таинственно мерцали.

Взяла мою малышку на руки и отнесла в спальню. Аккуратно раздела, стараясь не потревожить не слишком крепкий сон. Поцеловала с розовую щёчку и положила в кроватку. Заботливо подоткнула одеяло и вышла. Пора было возвращаться к гостям.

Когда давние друзья родителей и родственники засобирались домой, взглянула на часы и поняла, что уже совсем поздно. Я недовольно поморщилась. Третьего января у нас был первый экзамен. Как раз по истории Древнего Востока. Консультацию преподаватель отчего-то назначил на первую пару.

Пришлось отложить любопытство до лучших времён. Вернула дневник обратно на полку. Почистила зубы, смыла косметику, переоделась в любимую пижаму и юркнула под одеяло. Проверила, завела ли будильник в смартфоне, и соскользнула в ласковые объятия сна.

Едва закрыла глаза, увидела странный сон. Вокруг цвела японская вишня. Её я видела только в фильмах и на фотографиях. «Сакура», – услужливо подсказала память.

Потом с удивлением поняла, что это я сама гуляю среди точно усыпанных снегом деревьев, сжимая в руках тот самый дневник в чёрной кожаной обложке.

Именно его и нашла в своей библиотеке. Ничего подобного там не могло быть по определению. Языка Страны Восходящего Солнца в нашей семье никто не знал.

Из-за изящной беседки из белого мрамора показался молодой воин, облачённый в средневековые доспехи. Катана покоилась в строгих ножнах тёмно-синего цвета. «Жених, мой…» – меня охватил неописуемый ужас. Безумно хотела проснуться, предчувствуя близкую боль потери, но странное сновидение не отпускало.

Точно со стороны я увидела невысокую хрупкую японку лет пятнадцати-шестнадцати на вид. В её зелёных глазах стояли слезы. Она уже заранее предчувствовала, что очень скоро в её судьбу нагрянет беда. Ничего исправить уже никто будет не в силах.

Сразу поняла, что мужчина меня утешает, пытаясь убедить, что всё будет хорошо. Он скоро вернётся и останется рядом навсегда.

«Аша, меня звали Аша. Больше я Киото никогда не увижу. Мне суждено провести остаток дней в отдалённом монастыре в горах. Туда отправлюсь вместе с другими выжившими стариками, женщинами и детьми. Ведь война окончательно разорит нашу семью. Денег на приданое не будет. Многие мужчины останутся на поле брани навсегда», – иррациональный ужас заставил душу сжаться в маленький испуганный комочек.

Такеши Киото протянул мне сорванный бутон белой хризантемы, второй вложил между страниц своего дневника. Потом порывисто поцеловал на прощание и, ни разу не обернувшись, ушёл. Больше нам в этой жизни встретиться уже оказалось не суждено.

Перед моими глазами мелькали дни чужой судьбы, но я вдруг с ужасом поняла, что все это – моё собственное прошлое. Хотя разум продолжал цепляться как за соломинку за привычную с детства фразу: «Этого не может быть потому, что просто не может быть!»

Я проснулась в холодном поту под истошно верещащий мобильник и отёрла пот со лба рукавом пижамы. Опаздывать на первую пару было себе дороже.