– Давно, – посмотрела на меня Денских. – С тех самых пор, как перестала ждать.

– Ждать? Чего ждать? – непонимающе взглянула на неё Клер, а потом, вероятно, догадавшись, выдохнула: – Ох, простите. Я, наверное, была бестактна.

– Всё в порядке, – отмахнулась Анастасия. – Никакой драмы. Несчастная любовь случается в жизни почти каждой женщины, так ведь, Мария Михайловна?

– Так, – согласилась я.

Я не знала, что она любила, и не знала, что любовь её была несчастной. Не поддержала, не разделила печаль.

Господи, как же это горько – терять друзей. Наши ежедневные письма, фотокарточки и засушенные цветы. Улыбки, шутки, понятные лишь двоим. Тайные помыслы, откровения. Длинные волосы в косу вечерами. Я заплетала Настю, как когда-то Оля заплетала меня. Всё ушло.

Как-то незаметно нашелся экипаж. Анастасия заплатила мужчине.

– Госпожа Дюбуа, я провожу вас, – безапелляционно сказала Денских.

Парижанка попыталась возразить, Настя достала портсигар, и я поняла, что не могу и не хочу смотреть на то, как она курит. Мне почему-то больно видеть это, больно понимать, насколько она чужая. Я быстро пожала ладошку Клер, попрощалась с ними обеими и, пообещав непременно написать, ушла. Убежала, если быть честной. Мадам Дюбуа давно пора в Университет.

Что Денских эта встреча? Она не сдержала улыбки, когда я сказала о письмах. Ворох конвертов, что я отправляла… Я тоже давно перестала ждать.

– Брак – это сомнительное предприятие, – шепотом делюсь я с Настей своими мыслями. – Говорят, любовь быстро проходит.

Она хохочет в подушку – боится разбудить соседок. Наши кровати совсем рядом. Перед сном, и просыпаясь, я вижу лицо любимой подруги.

– Вот если бы между супругами была еще и дружба? – глубокомысленно рассуждаю я. – Как думаешь?

– Дружба? – спрашивает Настя. – А разве дружба – не есть любовь?

– Не знаю, – смотрю в потолок, – наверное…

– А я знаю, – отвечает она и отворачивается.

Совсем скоро между нами будет лишь пустота.

7. Глава 7

Жизнь – череда испытаний, ниспосланных нам Всевышним. Смирение перед его волей – тот урок, что мы должны усвоить. Только как тяжело дается этот урок. Вереница потерь, и почти осязаемые путы ненужных чувств. 

Последний взгляд на шпиль собора, и почти неразличимого сейчас посланника небес. Такого прекрасного, гордого и бесконечно одинокого. 

Я рядом, легче ли тебе нести свою ношу?

Мой дар, проклятье или благо? Тот самый невидимый меч в руках ангела, защищающий Его паству? Или же это рог, протяжный зов которого предвещает гибель всему живому? 

Ведь у этой городской легенды две стороны. Отец Павел как-то давно рассказал мне: судный день ближе, чем мы можем представить. Он случится, когда ангел Петропавловского собора дунет в незримый рог.

Печальная дорога домой. Сонный трамвай. Темный двор. Черные лабиринты пустых обшарпанных арок. Шум автомобильного мотора где-то на улице. Я так увязла в своих мыслях, что привычно срезала дворами путь. А когда очнулась, почувствовала, что иду не одна. 

Кто-то шел следом, почти не таясь. Тяжелые шаги и пристальный взгляд в спину. Совсем как утром.

Страх сковал внутренности, но я смогла ускорить шаг, а потом побежала, чувствуя, как бешено стучит сердце.

Грязь под ногами, сваленные в кучу дрова, обрывок бумаги – неожиданно белое пятно. И моё рваное дыхание. Он близко. Я чувствую чужой азарт и почти ощущаю, как чужие руки хватают пустоту в миллиметре от меня.

Убийца, тебе не придется рисовать шрам на руке своей жертвы. Ты настиг свою дичь.

Впереди, наконец, показался свет. Темный нескончаемый тоннель перестал быть таковым. Я сделала последний рывок и неожиданно угодила в чьи-то объятия. Знакомый запах, кольцо сильных рук. Он приехал, как и обещал. Я вцепилась в Бортникова, как утопающий за соломинку. Никакая сила не смогла бы оторвать меня от него.