Я же огляделась по сторонам и заметила на стене яркую открытку с автографом Измы Макфейн, известной оперной певицы. Судя по тому, что ее пришпилили в дальнем углу, а не поблизости от свадебного портрета или отпечатка ладошек Эвана, мать насолила Дилану гораздо сильнее, чем друг, соблазнивший невесту.

— Та еще стерва, — бросила Шейла. — Сдала сына ловчим, как только заподозрила в нем мага. Дилану тогда было четырнадцать, если бы не Рей, он бы не выжил в Дагре. После же задумалась о стакане воды, который кто-то должен донести к ее смертному ложу, и решила вспомнить о единственном кандидате. Ненавижу! Она до сих пор пишет письма с намеками сменить Эвану имя, якобы “Измариэль” ему пойдет больше. 

Малыш радостно лепетал в своей кроватке, отбиваясь от попыток матери натянуть на него распашонку и штанишки, затем вдруг расплакался, наверняка тоже был не в восторге от перспективы стать Измой-младшим.

— Мы пойдем к бабушке, всего на полчаса, там будут твои веселые тетушки, которые точно дадут пару звездочек, пока папа не видит...

Чем сильнее его утешала Шейла, тем громче плакал Эван, затем перелез к ней на руки и крепко вцепился. Какой же он все-таки маленький! И очень похож на Дилана: такой же сосредоточенный взгляд, упрямый подбородок и серые глаза, разве что волосы темные, как у мамы. 

— Такому маленькому красавцу не стоит плакать, — я осторожно обняла его и забрала у Шейлы. Малыш всхлипнул, но прислушался к моим словам и замолчал. — Мамы не будет совсем недолго, а ты пока можешь сладко поспать. 

Эван склонил голову к моему плечу, прикрыл глаза и будто задремал, прикусив нижнюю губу. 

— Отличный у тебя дар, — прошептала Шейла и осторожно забрала у меня сына.

— Зато у тебя отличная семья и дом, — также тихо ответила я, переводя разговор в другое русло. Не признаваться же ей, что до сих пор не умею пользоваться магией. 

— Да. Флинн может сколько угодно лить на меня гадости и вспоминать прошлое, но я не откажусь от Дилана и своего счастья.

Когда хлопотала вокруг сына, Шейла менялась. Черты лица становились мягче, движения — более плавными и осторожными, а глаза будто светились изнутри. На нее было приятно смотреть, поэтому я и согласилась погостить у них еще немного, пока малыш Эван спит. 

К тому же в таверне Скарлетов не было такого вкусного печенья, мягких кресел и того, кто охотно поделится воспоминаниями о Рейгале. 

Шейла родилась на востоке, в Гимзоре, другом городе магов. Нравы там таковы, что Дагра показалась ей милой деревушкой с тихими жителями и строгими законами, за соблюдением которых строго следил бургомистр и его стража. Правда, с тюрьмами здесь было плохо, поэтому для провинившихся существовало два вида наказаний: изгнание и штраф. Если же человек не мог заплатить, то его продавали во временное рабство. 

Кроме того, в Дагре щедро награждали того, кто сообщал о нарушении закона и предъявлял доказательства. И Рейгаль Флинн, умевший копаться в воспоминаниях мертвецов, сколотил неплохое состояние на убийцах. В какие-то дела он влезал по просьбе родственников погибшего, в другие — случайно, но в результате стольких отправил в изгнание, что желающих убить самого Флинна стало слишком много.

Последним делом, насколько Шейла знала из рассказов Дилана, была целая серия убийств. Рей не делился подробностями, только хвастался, что когда обнародует результаты своего расследования, жизнь в городе изменится. Больше никаких деталей она не знала, а мне отчего-то стало не по себе. Рей мог довести кого угодно, но он не законченный мерзавец, заслуживающий арбалетного болта в спину.