К моменту, когда она все же вышла из спальни, я была близка к тому, чтобы выпрыгнуть в окно и сбежать куда-нибудь в дикие земли. Там хотя бы быстро съедят, а не будут мучить годами. Винсент же задерживался, зато луна шкодливо заглядывала сквозь шторы, чертила узоры лучами и казалась необыкновенно большой. Красивая, недостижимая, но такая же пленница традиций, как и я. Появляется в небе только в определенные часы и дни, а в остальное время вынуждена прятать свой лик от людей. 

Откуда-то сверху на подоконник прыгнула белая кошка, потерлась головой о приоткрытую створку и мяукнула. 

Я подошла ближе, прикоснулась к мягкой и теплой шерстке, затем погладила уже увереннее. Кошка тут же легла и вытянула вперёд лапы. Вот кто по-настоящему свободен! Может идти, куда хочет, и делать, что хочет, даже сбежать от хозяина. Все равно найдется тот, кто покормит белоснежную красавицу. Я отвернулась, чтобы взять с подноса ломтик вяленого мяса и угостить ее, но когда обернулась, подоконник был пуст, зато из коридора послышались голоса и пьяный смех. Кто-то с энтузиазмом давал наставления Винсенту, а тот ровно отвечал. 

От страха я вжалась в шкаф, затем заставила себя выпрямить спину и улыбнуться мужу. Винсент же расстегнул пиджак, отбросил его в сторону и взялся за рукава рубашки.

— Ты очень красивая, Ребекка, до сих пор не верю, что мы женаты.

Он подошел совсем близко, а я все улыбалась и не могла выдавить из себя ни слова от страха. Винс на голову выше и намного шире в плечах, даже если буду сопротивляться — удержит меня одной рукой. К тому же от него пахло спиртным, а пьяные мужчины вдвое опаснее обычных, поэтому, когда Винсент склонился для поцелуя, я испуганно сжалась и зажмурилась. Он же едва прикоснулся своими губами к моим, подхватил меня на руки и отнес на кровать. 

— Я сниму рубашку, только не пугайся.

Сложно было испугаться еще больше, поэтому я затрясла головой и уставилась на Винса. 

Он расстегивал пуговицы медленно, следя за моей реакцией, затем стащил рубашку с плеч и выпрямился. Наверное, в другой момент, я бы оценила его гармоничное сложение и крепкие мышцы, но сейчас видела только длинный уродливый шрам, рассекающий его грудь сверху донизу. 

— Это память о моем втором дне рождения, — Винс подошёл совсем близко и сел на край кровати рядом со мной. — Других отметин на моем теле нет. 

Дальше он поцеловал меня, бережно опустил на кровать и навис сверху. От страха я едва дышала, хотела попросить его остановиться, но не решалась, помня все наставления мамы и то, чему учили в академии. Нельзя отталкивать мужа, только слушаться его и изображать страсть, просить о продолжении и стонать. 

Я честно попробовала: изогнула спину и протянула: "О-о-ох!", когда стало особенно страшно. Наверное, взяла не ту тональность, потому что Винс отпрянул и нахмурился:

— Я что-то отдавил? Тебе плохо?

— Хорошо, — тут же соврала я по маминому совету. 

— От "хорошо" стонут иначе, уж поверь, в этом я разбираюсь! И давай ты больше не будешь пытаться меня обмануть? Это, знаешь ли, бьёт по самолюбию. 

От стыда хотелось провалиться сквозь землю, а ещё лучше — бежать в дикие земли, чтобы никогда не попадаться на глаза Винсу. Почему у меня нет никого из старших и опытных родственниц, кроме мамы? Чтобы спокойно обсудить детали брачной ночи, а не слушать ужасы. Вдвойне жаль, что старшая сестра не смогла приехать на мою свадьбу. Мы не виделись больше пяти лет, но сейчас мне особенно не хватало рассудительной и спокойной Бренды.

— Эй, Бэкки, — Винс сел и тронул мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза, — не бойся. Ты мало знаешь обо мне, как и я о тебе, но, поверь, я не такой парень, которому нравится насиловать девушек. Если тебе нужно время — давай сделаем перерыв. Как насчет шахмат? Не то чтобы мне этого хотелось, но…