Приблизившись к очагу, я с содроганием поняла: пора снова наведаться в лес. Хворост заканчивался, да и чурбачок для ночной растопки остался в единственном экземпляре. Заодно неплохо было бы проверить кое-какие приспособы, оставленные мной в лесу при прошлом визите. Вдруг повезёт и нам сегодня не придётся весь день хлебать пустой суп с мелко покрошенной морковкой. Пожалуй, это единственное, чего у нас на данный момент было в избытке – какой-то герой, пожелавший сохранить инкогнито, оставил целый мешок морковки на нашем пороге.

Такой поступок, как ни странно, не вселял веру в человечность, потому что больше был похож на издевательство. Или же всё куда проще – воришка пытался избавиться от сомнительного приза за вторжение на чужую территорию (а этим овощем в Торшильде кормят скот) и, не придумав ничего лучше, бросил мешок у лачуги на окраине города.

Как бы то ни было, но неизвестный оказал нам прекрасную услугу. Мало какой овощ может похвастаться таким набором витаминов и микроэлементов. Но об этом-то знаю я – человек из продвинутого мира, а другим невдомёк, какую глупость они совершают, не добавляя в блюда оранжевый корнеплод.

3. 3.

***

Выходить снова на мороз не хотелось, но выбора особо не было. Так что, наскоро приготовив морковную похлёбку, я накормила бабушку, поела сама, а затем, вновь одевшись как капуста, взяла лукошко со своим единственным оружием и, помолившись перед выходом, направилась в лес.

Ели одетые в снег встретили меня опасной тишиной, да протоптанной охотниками и лесорубами тропой. Таких вокруг Торшильда было в избытке, потому что каждая семья, занимающаяся древесиной, получала от градоправителя свой участок, где им разрешалось промышлять только упавшими деревьями или поражёнными болезнью. Подобный подход заставлял людей ценить ресурсы и с большим умом их распределять. Так что в чём-то этот мир был куда прогрессивнее моего прошлого. Здесь даже с дичью поступали так же – охотникам не разрешалось забивать больше определенного количества голов, тем более на продажу, тем самым сохраняя популяцию диких животных.

К тому же на южной окраине Торшильда имелись ограждённые пастбища, где растили овец и длинношерстных коз. По мне всё вместе было идеальным решением, благодаря которому местные жители никогда не оставались без свежего мяса. Жаль, что с недавних пор для нас с бабушкой оно стало непозволительной роскошью.

Стараясь отвлечься, а заодно приободрить себя такими мыслями, я с опаской углублялась в чащу, не забывая проверять оставленные на стволах метки. Они точно не дадут мне заблудиться.

Продвигаясь вперёд, я не спешила собирать хвост, чтобы не таскать его туда-сюда, да и на опушке его было не так уж и много. В богатых семьях, насколько мне подсказывает память, водились специальные артефакты, испускающие тепло, но, как и везде, здесь обеспеченных людей в разы меньше чем небогатых. Потому подавляющая часть народа по старинке использовала древесину, а также уголь, который добывался в шахтёрском городке неподалёку, из-за чего его многие могли себе позволить. Но мы с ба даже к таким уже не относились.

Да, наши дела неумолимо катились по наклонной, отчего я сокрушалась по поводу своего позднего прозрения. Вернись ко мне все воспоминания раньше, то всё обстояло бы по-другому. Ведь реально – будь в семейной копилке две недели назад денег хотя бы в полтора раза больше, то уже можно было бы что-то придумать, а так…. так пришлось растягивать имеющий бюджет на поддержание не хиленького тела, надеясь на удачу. Правда что-то за всё это время Фортуна не спешила показывать мне свой светлый лик. Потому оставалось надеяться, что она просто как бонусная карта копила для меня баллы.