– Я хочу увидеть градоначальника.
– Конечно, – с готовностью кивнул он, – но у мистера Ривуса напряженный график и запись на прием. Поэтому сначала изложите на бумаге цель вашего визита, потом я передам ему, вам назначат время… возможно не на этой неделе, но в конце следующей точно.
И тут проклятая бюрократия!
Настроение покатилось вниз. Не скрывая разочарования, я села за стол, подтянула к себе лист бумаги и принялась писать. Изложить все постаралась кратко: притесняют, отбирают недвижимость. Прошу поспособствовать восстановлению справедливости…
Когда я поставила точку, Эдди забрал себе лист и с деловым видом принялся водить взглядом по строчкам.
– Так… так… – между пегих бровей залегла хмурая складка, – так… Ну что ж… давайте документы на дом.
– У меня нет документов, – растерянно сказала я и, увидев, как подозрительно вытянулось его лицо, принялась тараторить: – Вернее они есть, но где-то в доме, а меня оттуда выгнали. Я никак не смогу добраться до них. Наверняка можно как-то решить этот вопрос? Отправить вместе со мной стражника, чтобы он проконтролировал, что меня пустят внутрь… и выпустят обратно?
– Хорошо, – согласился помощник градоначальника, – давайте документ, подтверждающий вашу личность.
– Но…он тоже дома…
Он нахмурился еще сильнее:
– И что ты предлагаешь? Поверить тебе на слово? Может, ты проходимка какая-то и пытаешься влезть в дом к честным людям?
– Да какие они честные! Мое присвоили! – меня распирало от праведного негодования.
– Давай документы, чтобы подтвердить это.
– Нет их у меня.
– Тогда нужны родственники, которые смогут подтвердить твою личность, чтобы Ривус мог отдать распоряжение и выделить сопровождающего для похода в дом.
– Я сирота. Может, соседи…
– Соседи в данном вопросе ничего не решают.
– Но что мне тогда делать?
– Понятия не имею, – сказал он совершенно без эмоций и сожаления, а потом добил, – мы ничем не сможем тебе помочь, пока ты не принесешь документы.
А как я их принесу? Силой в дом не прорвешься – у них численный перевес. Бумаги наверняка в комнате у Кэтрин, а она всегда крепко-накрепко запирает дверь, не разрешая никому туда заходить в свое отсутствие. Если меня поймают за попыткой проникнуть внутрь, то высекут так, что неделю пошевелиться не смогу.
– Должен же быть другой способ.
– Он есть, – согласился Эдди. – Вы можете подать заявление в Большой Суд. Они проведут расследование, поднимут все архивные записи, возможно, даже используют менталистов, чтобы добраться до истины, и, если все действительно так, как ты говоришь, с радостью восстановят справедливость и накажут виновных.
– Отлично! Куда идти?
– В столицу.
Он написал на клочке адрес, а чуть ниже какое-то странное число.
– Это что? – поинтересовалась я.
Эдди Райт посмотрел на меня, как на последнюю бестолочь, и степенно произнес:
– Пошлина. Или ты думала, что этим будет кто-то заниматься бесплатно? За все надо платить, милочка.
Бедная Хлоя за всю свою жизнь такой суммы в руках не держала!
– Но… но… у меня нет таких денег!
– Тогда приходите с документами, – равнодушно сказал он, – до этого момента, ваше заявление будет лежать… здесь.
С этими словами он отложил мой лист в самую дальнюю стопку и, участливо улыбнувшись, взглядом указал на дверь.
На какой-то миг в его улыбке проскочило злорадство, и я поняла, какой козырь был у мачехи.
Все куплено.
Глава 4
Снаружи царила настоящая благодать. Летнее солнце все выше поднималось над крышами домов и играло бликами в темных оконных стеклах.
Выйдя от градоначальника, я свернула в узкую боковую улочку, тенистую из-за балконов с сушившимся бельем. Высоко над моей головой развевались на веревках белые ночные сорочки, мужские рубахи и застиранные кальсоны, а вдоль первых этажей тянулись лавки с пыльными витринами и деревянными вывесками. Возле одной из них я остановилась, глотая слюну.