, и в этом случае соответствует идее Шекины[22]. Она является Тайной традицией и высшим смыслом Установленных Таинств.

Императрица – та, кого иногда изображают анфас, в то время как ее вторую половину – Императора, повернутого к нам боком. И хотя существовала тенденция приписывать этому различию некий символизм, спешу разуверить: в этом нет никакого скрытого смысла. Императрица связана с идеями плодовитости и в целом активной деятельности.

Император – супруг вышеназванной Императрицы. В некоторых случаях он изображается носящим, помимо традиционных регалий, звезды или ленты какого-нибудь рыцарского ордена. Я упоминаю об этом, чтобы показать, что карты представляют собой смесь старых и новых символов. Те, кто настаивает только на одном из вариантов (только старое или только новое), могут натолкнуться на следы второго (если, конечно, найдут их). Но нет никаких веских оснований утверждать, что образ на карте старинный, только из-за его связи с древностью, как и нельзя сказать, что образ современный, потому что в нем заметно вмешательство невежественной руки редактора или более современного художника.

Эту карту называют также Духовный отец, а еще чаще просто Папа. Кажется, ее даже называли Аббатом, а ее вариацию в женском роде (Верховную Жрицу) – Аббатисой, Попадьей или Настоятельницей монастыря. Но все это весьма произвольные и безосновательные толкования. Знаки отличия у фигуры на карте папские, и в таком случае Верховная Жрица может быть только Церковью, с которой Папа и священники обвенчаны таинством рукоположения. Однако, по моему мнению, при таком примитивном толковании эта карта никоим образом не может представлять собой собирательный образ римского понтифика.

Этот образ претерпел множество изменений, чего и следовало ожидать от столь популярного сюжета. В первоначальном виде, который был создан в XVIII веке и таким стал известен миру, изображенные на карте фигуры олицетворяли собой символ супружеской жизни. На карте были изображены отец, мать и ребенок, находящийся между ними. Причем языческий Купидон, парящий над фигурами с луком и стрелами, истолковывался, конечно, в корне неверно. Купидон здесь скорее символизировал зарождающуюся любовь, которую нужно оберегать, а не зрелые чувства. Говорят, карта раньше называлась Simulacyum fidei – символ супружеской веры, для которой радуга как знак союза любящих сердец была бы более подходящим спутником. Считается также, что эти фигуры символизировали Истину, Честь и Любовь. Но я подозреваю, что это была своего рода попытка автора морализировать и идеализировать чувства. Отчасти так оно и есть, но не следует забывать, что у карты имеются и другие, более высокие значения.

В некоторых дошедших до нас рукописях этот образ представлен как повозка, которую тянут за собой два сфинкса, и это средство передвижения созвучно с символикой.

Тем не менее не стоит думать, что таков был первоначальный вид карты; этот образ создавался в угоду конкретной исторической гипотезе.

В XVIII веке в повозку были запряжены уже лошади белого цвета. Что же касается самой идеи карты, то она хоть и невелика, но значительна. Изображение Короля-триумфатора символизирует, однако, победу, дарующую ему власть, но власть эта является приобретенной, а не наследуемой, как на четвертой карте.

В своих трудах господин Кур де Жебелен писал, что это образ Осириса Торжествующего, покорившего солнце в день весеннего равноденствия и преодолевшего все трудности зимы. Но нам достоверно известно, что Осирис, воскресший из мертвых, никогда не изображался с помощью такого очевидного символизма.