– Вот незадача, – расстроилась я, намереваясь уйти наверх и промыть ранку.

Замок в этот момент щелкнул, и дверь отворилась. Я заглянула в темное нутро запретной комнаты и переступила порог.

На стенах сразу же вспыхнули светильники и озарили просторное помещение, позволяя разглядеть несколько высоких шкафов, два крепких деревянных стола и три стеллажа с инструментами и материалами.

Я медленно пошла вдоль стены, оглядывая лабораторию и удивляясь идеальному порядку. Отец был педантичен во всем, что касалось научной деятельности и изобретений. Я открыла первый шкаф и обнаружила полки с книгами. Всевозможные трактаты по самым разным направлениям магической науки выстроились в аккуратные ряды. Во втором шкафу находились папки с документами, а в третьем – огромное количество чертежей, свернутых и убранных в специальные тубусы. Неужели это и есть те самые схемы, о которых так переживал отец?

Я открыла один футляр и извлекла содержимое. Чертежи неизвестного мне прибора пестрели замысловатыми линиями на огромном листе бумаги. Сбоку шли пояснения, но я ничего не смогла прочесть, поскольку записи велись на мертвом языке, который использовали исключительно в сфере магической науки.

Убрав на место футляр, я перешла к стеллажам, любуясь инструментами и материалами отца. Много лет назад, когда мы жили в другом регионе страны, папа по вечерам сажал меня к себе на колени и рассказывал об изобретениях, показывая в толстых книгах различные приспособления для работы с металлами и другим сырьем.

Мне вдруг непреодолимо захотелось узнать, над чем же работал в последнее время отец? И почему он счел кольцо разрыва опасным? Но для этого нужно было сначала изучить мертвый язык, иначе мне не осилить ни строчки.

В шкафу с книгами я отыскала соответствующий учебник и, закрыв лабораторию, помчалась наверх получать бесценные знания. Если я хотела сдержать данное умирающему отцу слово, необходимо усиленно заниматься, иначе магия так и останется таинственной и непознанной частью меня.

Розаль Гордин

6. Глава 6

Учебный год в Академии подходил к концу. Все адепты усиленно готовились к экзаменам. Бранд и Рози целыми днями пропадали на занятиях, и я была предоставлена сама себе. Но грустить мне больше не приходилось. После первого памятного посещения лаборатории магическая наука захватила меня полностью.

В учебнике мертвого языка я обнаружила пометки отца, благодаря которым овладела предметом всего за месяц. Оказалось, что папа вывел собственную стройную систему освоения сложного архаичного алфавита. Я приобрела артефакт с записью фонетики древнего языка и, зазубрив алфавит, легко научилась читать.

Теперь каждую свободную минуту я посвящала книгам из папиной коллекции и ежедневно узнавала что-то новое и необычное. В детстве учителя частенько отмечали, что у меня хорошая память, но когда я приступила к изучению формул самых простых заклинаний, то обнаружила просто феноменальные способности к запоминанию магических текстов.

Но, несмотря на проделанную работу, я с большим трудом могла управлять подвластной мне магической энергией. Испокон веков все одаренные хариты являлись носителями тепловой магии. Юноши, у которых проявлялся дар, проходили обучение в самых разных академиях Харитинара в обязательном порядке. Девушки же вполне могли и отказаться от учебы, для них семья всегда стояла на первом месте.

Как я узнала из учебников, ощущение тепла в груди, которое возникло во время принесения клятвы, и было проявлением моего внутреннего источника магической энергии. Но чтобы я ни делала, у меня не получалось специально его вызвать. Упражнения из книг ничем не могли помочь, зато уход за мамиными цветущими лианами странным образом пробуждал отклик источника и дарил нужное чувство тепла, хоть я и не понимала, как оно возникает.