— Дочь, — вместо приветствия Темный указал на место по правую руку от себя. — Мы ждали тебя.

— Что-то случилось? — уточнила она, неторопливо опускаясь на тахту и осматривая присутствующих.

Сидеть в присутствии князя разрешалось лишь ей и ее матери, что сейчас прижималась к Александру, держась двумя руками за левое предплечье князя. Безмолвно дополняла своего избранного. Эля знала, что это обманчивое впечатление и отец всегда ставил желания своей истинной выше своих, но княжна словно увидела своих родителей другими глазами. Нет, она не сможет вот так. Строить из себя не ту, кем является на самом деле. Воображение юной вампирши нарисовало ее саму рядом с Михаилом. Гордо поднятая голова, отсутствующий взгляд, прямая спина, часы молчания… Помоги, Лилит!

Княжна не дождалась ответа, склонилась:

— Мам? — тихо позвала.

Княгиня отмерла. На ее лице появилась улыбка, а во взгляде — мягкость.

— Все хорошо.

«Нехорошо», — подумала Элеонора. Раз мама придерживается нейтральной формулировки в ответе — происходящее ей не нравится.

Она сосредоточилась на разговоре и попыталась уловить суть. Но никто не произносил имени виновника беседы, осложняя понимание проблемы.

— Я не верю ему, — высказался Малис.

— А разве тут есть тот, кто доверяет? — с иронией уточнил Александр. — Сомневаюсь. Вопрос в другом: зачем нужен этот спектакль? Зачем Светлому наша «потерянная в далеком прошлом дружба»? — последние слова он явно цитировал и произнес их с несвойственной ему интонацией.

«Светлому?!» — вспыхнуло в сознании Эли.

— И вообще, — продолжал Темный князь, — его визит не выглядел так, как он его представлял.

Княжна потянула воздух и ужаснулась. Михаил! Он был в этом кабинете не так давно. Как и его подданные, все, кроме Власты.

— Я ощущал себя бабулей, которую пришел навестить горячо любимый внук, чтобы убедиться, не испустила ли я дух, и подсчитать в уме сумму, что выручит за мои квадратные метры. А испускать дух я не собираюсь, — подытожил Александр.

— Возможно, мы чего-то не знаем, — заметил один из Высших.

— Не возможно, а совершенно точно. И это лишает меня благостного настроения, — князь отвлекся от созерцания гобеленов на стенах. — Константин, — он обратился к Высшему, появившемуся из пустоты, — ты заставил нас ждать.

— Прошу меня простить, — отозвался тот. — Непредвиденные обстоятельства, — с этими словами он мазнул взглядом по княжне.

— Ты что-то узнал? — спросил Александр у вновь прибывшего.

— Нет, оборотни в полном неведении. Светлые не появляются на их территории, никак не досаждают, если не считать случай на набережной, — отчитался Константин.

Князь склонил голову.

— А что было на набережной?

— Михаил оставил след.

Элеонора перевела взгляд на говорившего.

— Он охотился? — зачем-то уточнила она.

— Да. Охотился, не скрываясь. Ни от людей, ни от нелюдей, княжна.

— Почему? — она вновь вступила в разговор, привлекая внимание всех.

— Потому что пресытившийся идиот, — ответил Александр. — А такие от скуки любят играть в богов. Пытаются изменить мир, что был задолго до них и будет существовать дальше уже после печальной и, скорее всего, их глупой кончины, — закончил князь с раздражением.

Эля коротко кивнула, давая понять, что услышала слова отца, и сосредоточилась на гобелене, что и так изучила до мельчайших подробностей. На ткани изображена сцена битвы Эйтла Ферату. Соперник опрокинул побежденного противника, наступив ему грудь, обхватил голову поверженного руками и, кажется, тянул.

— Наш молодняк должен выйти на улицы и слушать, — холодно говорил Александр. — Только слушать. Оставаться в тени и не привлекать внимания. Мне не нравится вот это ощущение, — красивое лицо не выражало эмоций, но вот голос был полон недовольства. — С каждой минутой я все больше и больше чувствую огорчение.