— Никто отсюда не выйдет, пока я не выясню, кто ты такая. Говори, кто подослал? Араи? — неожиданно мужчина повышает голос, вздрагиваю не от страха, а от шока, что он позволяет себе подобное поведение. — Хотя можешь не отвечать, и так ясно, что он. Только этот сукин сын способен через бабу инфу вытаскивать.

Бабу? Совсем уже, что ли?!

— Я. Простая. Официантка. Чё. Вам. Надо? — сквозь зубы по слогам произношу, не зная, каким образом ещё можно достучаться до этого придурка.

— Для простой официантки слишком уж ты дёрганная, — качает головой, давая понять, что не верит.

— Рядом с вами не только дёрганной станешь, — не остаюсь в долгу и складываю руки на груди в защитном жесте.

Бандит в два шага пересекает расстояние, разделяющее нас, испугавшись его молниеносных движений, начинаю пятиться назад, о чего одна нога подворачивается на высоких шпильках, и я благополучно лечу назад. Лёгкий вскрик от неожиданности вырывается из горла, пытаюсь схватиться за что-нибудь, но вокруг пустое пространство, и рука просто скользит по воздуху.

Такого позора в моей жизни ещё не было…

Не разбить голову о кафель не дают крепкие руки, что подхватывают меня за талию и крепко прижимают к мужской груди. Тяжело дыша, хватаюсь за его рубашку на плечах, как за спасательный круг, а затем в полном замешательстве смотрю на точёное, лицо, ничего не выражающее кроме… похоти?!

Артём наблюдает за моей быстро вздымающейся грудью в проклятой блузке, которая практически ничего не скрывает. Заметив потемневший взгляд, который не предвещает ничего хорошего, хочу отстраниться, но мужчина прижимает меня к себе ещё яростнее, больно впиваясь пальцами в талию.

— Что вы себе позволяете?! Отпустите! — в сотый раз за этот вечер повторяю одно и то же слово и, замахнувшись, со всей силы залепляю звонкую пощёчину. Лицо Артёма даже не шелохнулось, ни на дюйм не повернулось в сторону. На секунду становится так страшно от своего поступка, что хочется сквозь землю провалится. Зачем я ударила его? С каждой минутой я делаю себе только хуже. Однако, вспомнив, что и не из таких передряг выбиралась, требую: — Я сказала немедленно отпу-у… — горячий рот накрывает мои губы, сминая их, тем самым не давая договорить.

Мои глаза расширяются от ужаса, грозя вывалиться из орбит. Ладони автоматически упираются в твёрдую грудь в протестующем жесте, но ничего не помогает. Бандит, ощущается, как камень, все мои попытки отстраниться жалки. Не зная, что ещё предпринять, крепко сжимаю челюсть, пытаясь перекрыть его языку, пытающемуся ворваться поглубже, доступ, но одной рукой Артём больно надавливает на мои щёки, заставляя раскрыть рот как следует. Князев полностью завладевает мною, углубляя поцелуй и орудуя своим языком внутри по-хозяйски.

— М-м-м, — мычу, истерично ударяя кулаками по его груди, пытаюсь оттолкнуть, но всё тщетно, это ещё больше распаляет мужчину, и он начинает яростнее таранить мой несчастный рот. Не прерывая поцелуй, от которого начинаю задыхаться, бандит сгребает меня в охапку и опускает на диван, нависая сверху сам. Я извиваюсь, вырываюсь из захвата, но ничего не помогает, только когда нахал насыщается вдоволь и отпускает отрываясь, лихорадочно хватаю ртом воздух, а затем с отвращением вытираю тыльной стороной ладони разбухшие губы. Мужской взгляд загорается недобрым огоньком от этого действия. — Да вы!.. Да я вас!.. Как смеете!.. Я найду на вас управу!.. Это был самый омерзительный поцелуй в моей жизни! — быстро дыша, выпаливаю, смотря на него с ненавистью.