Еще одна страница альбома. На пол падает фотография, которая просто лежала между двумя другими. Она кружится в воздухе. Мой взгляд цепляется за знакомые длинные русые волосы, которые я видела в своем видении.

— Данил, стой, — торможу его.

Сердце радостно заходится. Нашла? Я нашла?

— Не могу стоять, мне было мало, — хрипит он.

Подхватывает меня на руки. Взвизгнув от неожиданности, цепляюсь обеими руками за его шею. Толкает босой ступней под диван упавшую, перевернутую изображением вниз, фотографию и тащит меня в спальню, полностью переключая внимания на себя.

4. Глава 4. Первый контакт

Демид

— Демид, я не могу больше! — психует жена, расхаживая по комнате.

— Ты же хотела детей, — напоминаю ей, откладывая бумаги, с которыми устроился прямо на кровати.

— Я своих хотела. Наших с тобой! Чтобы малыш совсем. А это совершенно чужая девочка! К тому же уже довольно большая.

— Так и найди с ней общий язык, Нат! — злюсь, отшвыривая документы в сторону. Листы улетают на пол. — Ты же когда-то диплом педагога за каким-то хреном получала! Вот и вспоминай, чему тебя там учили.

— Тася плачет все время, Демид, — уже чуть спокойнее отвечает жена. — Не разговаривает, не ест, не выходит из комнаты. Это кошмар! Верни ее назад.

— Это вещь, что ли? Захотел, купил, захотел, обратно сдал? Тася — моя дочь. Моя!

— Дёма... Демид, — Она присаживается передо мной на корточки, обнимает своими ладонями мои и прикасается к ним губами. — Дёма, я умоляю тебя, заклинаю, верни ребенка родителям. Так всем будет лучше!

— Не могу... Даже если бы мог, не вернул, — осторожно отнимаю свои руки.

— Почему?

— Потому что это моя дочь, — напоминаю жене. — Мой единственный ребёнок, Нат.

— Давай повторим попытку ЭКО… — Она снова хватает меня за руки. — Демид, давай попробуем. Я прошу тебя. У нас еще могут быть общие дети. Ты ведь можешь видеться с Тасей. Я не буду против. Верни ее родителям, назначьте расписание и все. Ты же все можешь, Дём. И помогать ей деньгами можешь, если это понадобится.

— Хватит!

Встаю и молча иду к двери. Устал. У меня был адски тяжелый месяц и дома отдохнуть не выходит. Наташа почти ничего не знает о Тасе, о том, почему малышка оказалась в нашем доме. Я объяснил лишь, откуда ребенок. Сам был в шоке, когда услышал эту историю, но простые проверки показали, что «отец» девочки не солгал. Они с женой после потери собственного ребенка и неутешительного диагноза тоже проводили подсадку, используя для оплодотворения донорский материал. Мой.

Так вот интересно сложилось. Они не могут иметь совместных детей, мы с Натой тоже. Проблемы разные, результат один. Когда обследование с женой проходили и выяснилось, что я полностью здоров и профпригоден, врач предложила стать донором, чтобы помочь другим семьям, которые очень хотят детей и по разным причинам не могут.

На условиях полной анонимности я согласился, наверное, просто потому, что хорошо понимал тех людей, у кого не получается. Это привело меня сюда, в точку, где у меня есть семилетняя дочь.

Я нанял для малышки лучшего психолога, но результата пока нет. Прошло слишком мало времени.

Отлипнув от стены, захожу в царство нежных ванильных и молочно-розовых оттенков. Гирлянда с крупными желтыми лампочками горит над кроватью. Под одеялом всхлипывающий комочек, накрытый с головой.

Сажусь на пол у кровати. Облокачиваюсь на неё спиной и не представляю, какими словами сказать ребенку, что мама, которую она требует, не придет больше. Она погибла в той аварии, в которой Тася чудом спаслась. А отец... Я бы сам убил его, если бы мог!