Темная дверь распахивается, делаю первый шаг и оказываюсь в знаменитой Розовой комнате. Почему розовая? Три из четырех стен покрыты зеркалами так, что я вижу умноженную версию себя. Помимо зеркальных покрытий в этой комнате присутствует большое количество решетчатых балок, покрытых светодиодной лентой. Яркий свет множества маленьких лампочек на ленте заполняет комнату розовым цветом. Поэтому то и розовая комната. В центре небольшой комнаты серый мягкий диван, рядом — стеклянный круглый столик на коротких железных ножках. Пара стеклянных бокалов для шампанского и бутылка вина рядом. Почти около выхода — шест.

—Смелее, девочка, — продолжаю стоять у входа, не решаясь хоть на шаг пройти в комнату. Массивные руки подталкивают меня за бедра, и я прохожу вглубь комнаты.

Клиент обходит меня и плюхается на серый диван, вальяжно раскинув руки на спинку. Обводит взглядом мое тело в следующем порядке: тонка шея, оголенные плечи, плоский живот и задерживает взгляд на длинных ногах. Мне очень хочется прикрыться, чтобы он не оставлял след своего жадного взгляда на моем теле.

—Приступай.

Короткий приказ, за которым следует движение красного языка по нижней губе. Покорно разворачиваюсь и подхожу к шесту, проглатывая унижение и стыд. Закрываю глаза, чтобы как-то спасти ситуацию, и пытаюсь представить на месте отвратного деда кого-то другого. В сознание яркой вспышкой выстреливает наглое лицо Тимура, его статная фигура, вальяжно расположившаяся на месте старика, его небрежный взгляд, кричащий о звериной мощи. Резко распахиваю глаза, пытаясь отогнать дурные мысли. Почему именно он?

С момента моего появления в этой комнате проходит минут десять. Я продолжаю скованно танцевать на шесте до того момента, пока низкий мужчина не решается подойти ко мне. Идет прямо на меня, останавливаясь в паре сантиметрах.

—Знаешь почему я выбрал именно тебя?

Молчу, но продолжаю смотреть в его противное лицо.

—Потому что ты самая молодая из них. Можешь считать меня педофилом, но мне нравится трахать таких молоденьких, как ты. Тебя ведь еще никто не опорочил, да?

Во рту пересыхает от его гадких слов. Его и без того неприятная физиономия приобретает еще больше противные оттенки. Хочется влепить ему жесткую пощечину и уйти. Но вместо этого, я продолжаю тонуть в той грязи, на которую сама и нарвалась.

—На колени, — один приказ и я стою на холодном полу подрагивающими коленями. —Снимай это, — один кивок и мужчина опускает взгляд на мой бюстгальтер. Слово клиента закон. Дрожащими и непослушными руками тяну вниз тонкие лямки золотого топа, пытаясь как можно дольше это делать. Клиент замечает мою нерешительность и силой опускает вниз мой бюстгальтер. Слышится звук рвущейся ткани и цепочки, отходящие от топа, отрываются и некрасиво повисают вниз. Золотая ткань летит вниз, к моим коленям, и я машинально прикрываю руками оголенную грудь.

Холодный воздух терзает обнаженные соски, заставляя плечи покрыться мурашками. Набираюсь смелости и поднимаю голову вверх. Зеленые глаза старика блуждают по моему телу сверху вниз, на лице самодовольная улыбка. Глаза пустые и стеклянные, взгляд затуманен. Он явно пьян и накурен. Мужчина заносит ладонь вверх и начинает расстегивать верхнюю пуговицу рубашки. Я резко зажмуриваю глаза, не в силах больше видеть его. Меня лихорадит, бросает то в жар, то в холод. Я еще в полной мере не смогла понять, что прямо сейчас меня собирается обесчестить пузатый старик, который годиться мне в отцы. В голове появляются образы маленького Матвейки и бабушки. Вот мы сидим на кухне, бабушка разливает ароматный чай из нового красивого чайника, младший брат болтает ногами из стороны в сторону и ест шоколадные конфеты. На душе спокойно и тихо. У нас нет долгов и кредитов, у нас не могут отобрать квартиру в любой момент. И чтобы эта картина стала реальностью, мне нужно пережить эту ночь. Просто потерпеть. Позволить клиенту взять то, за что он отдал большие деньги.