Немного морщусь, пытаясь вспомнить, когда же я в последний раз надевала пуанты, и, так и не сумев отыскать этот эпизод в памяти, бреду дальше вдоль золотистой, рассыпающейся сухим песком дюны, забыв о том, что собиралась вызывать такси и ехать домой. Вот так со мной всегда! Вместо того чтобы начать активно искать решение проблемы, иду и погружаюсь в своё прошлое, словно оно в силах мне помочь!

Злясь на саму себя за то, что снова позволила немного тоскливой жалости к своей судьбе, незаметно подхожу к кромке воды, где ласковые прозрачные волны мягкими кошачьими лапками дотрагиваются до гальки и моих мокрых кроссовок. Я так давно не была на море, вспоминаю вдруг. И хотя в этом городе всё дышит солёным ветром, криками чаек и шуршанием прибоя, я так замоталась, что вижу своего лучшего друга не чаще, чем толпы отпускников, прибывающих к нам за кусочком летнего отдыха.

Оглядываюсь по сторонам: это абсолютно дикая часть косы, отделённая от оживлённой трассы высокими барханами дюн, и сюда ещё не успели добраться любители чистых и диких пляжей. Немного помедлив, я быстрым движением стягиваю с себя простенькую серую футболку, потёртые джинсы, трусики и бюстгальтер и, бросив всё это дешёвое богатство на берегу, с разбега вхожу в тёплое и ласковое море, которое раскрывает для меня широкие объятия. Как любовники, которые давно не виделись, мы любим друг друга со страстью и нежностью, накопленными за долгие недели разлуки. Первые пару минут я чувствую, как саднит порез на внутренней стороне бедра, но потом боль стихает, словно море нежно целует и залечивает рану. Я наслаждаюсь, когда прохладные мягкие струи обволакивают моё гладкое тело, забираясь в самые сокровенные места, и оставляют на них тайные поцелуи.

Море, как нежный возлюбленный, держит меня на своих руках, качает на волнах, шепчет на ушко секретики и целует в щёки, веки и губы тёплыми лучами солнца, медленно растворяющегося в водах… Я чувствую, что и сама практически растворяюсь и таю, как леденец, в этом ласковом сентябрьском мареве, а вдалеке с трассы иногда доносится шмелиным жужжанием гул исчезающих вдали фур и автомобилей. Понимаю, что мне пора выходить, когда вдруг вижу, что вода стала темнее и глубже, а на пляж, от которого я уже очень далеко отплыла, садятся влажные осенние сумерки.

Медленно выхожу на берег: всё тело переливается миллионом мельчайших капелек, а волосы окончательно закудрявились и раскидались по груди и плечам. Я бреду по мокрому песку, стараясь найти кучку своей одежды, так равнодушно оставленную на берегу, и только начинаю натягивать, подпрыгивая на одной ноге, трусики, как слышу тихое треньканье – рингтон какого-то телефона. Вздрогнув, наконец-то задираю голову к верху дюны, откуда он доносится, и вижу там его – Майкла, который стоит и как ни в чём не бывало разглядывает меня!

Вспыхнув, как спичка, я интуитивно начинаю закрывать руками низ живота и остро торчащие от прохладной воды соски, и слышу его насмешливый голос:

– Не надо, не закрывайся, тебе так идёт! – и нажимает кнопку на своём телефоне.

И тут я понимаю, что это действительно глупо: прикрывать жалкими ладошками то, что у него и так была прекрасная возможность рассмотреть в деталях, пока я медленно выходила из воды, брела по берегу, разыскивая одежду, и нагибалась, собирая её вместе. Вспоминаю свои выступления в клубе: распрямляю плечи, чтобы Майк смог в полной мере насладиться открывающимся перед ним видом, и, не отводя взгляда от его холодных глаз, неспешно, как в замедленной киносъёмке, начинаю натягивать сначала трусики, потом бюстгальтер, проводя руками по гладким округлостям плеч, а затем, картинно изогнувшись и выставив на его обозрение идеальную крепкую попку, продеваю стройную длинную ногу в одну штанину, виртуозно балансируя на песке, и во вторую. Всё это время Романов стоит неподвижно, словно превратился в соляной столб на дюне, и в ярких проблесках уходящего солнца я ловлю всполохи его глаз. Не застёгивая джинсы на пуговицы, перекидываю через плечо футболку и прямо босиком прохожу мимо застывшего в сумерках Майка, и меня обдаёт его запахом: древесины, амбры и высушенного кубинским жарким солнцем табачного листа.