Этот агрегат я окрестил «ракетоносителем». Танатонавт сам будет приводить его в действие при помощи грушевидного выключателя, который запустит таймеры. Сам того не осознавая, я изобрел первую танатомашину для покорения страны мертвых. Думаю, сейчас этот «ракетоноситель» находится в Вашингтоне, в экспозиции Смитсоновского института.

Мои пыл и уверенность вдохновляли помощников. Рауль был прав. Каждой технической проблеме – техническое решение. Особенно доволен я был своим выключателем – никакой прямой ответственности. Я не хотел стать палачом.

Заинтересованное лицо само решало, когда стартовать, и в случае неудачи это считалось бы просто самоубийством.

Я попросил Амандину ввести иглу в вену Марселлина. Она крепко взяла танатонавта под локоть и вонзила ему в вену здоровенную иглу, пролив при этом лишь капельку крови. Марселлин даже не поморщился.

Я вложил в его влажную ладонь грушу выключателя и объяснил:

– Когда нажмете на эту кнопку, включится электронасос.

Я чуть было не сказал: «Включится смерть».

Марселлин выглядел заинтересованным, как будто я рассказывал ему об автомобильном двигателе.

– Ну что, порядок? – спросил Рауль.

– Все путем. Я доверяю нашему доктору на все сто. А что будет дальше? – спросил Марселлин.

Он смотрел на меня, как ребенок, который верит в Деда Мороза, как игрок, которому кажется, что он вот-вот сорвет банк.

Я замялся:

– Ну-у…

– Да ладно, не суетись. Разберемся. – И Марселлин лихо подмигнул.

Смелый парень. Даже меня хотел ободрить. Зная, что впереди его ждет тяжелое испытание, он пытался снять с меня вину за то, чем все это могло кончиться. Мне хотелось сказать ему: «Беги отсюда, пока не поздно!» Но Рауль, заметив мою нерешительность, тут же вмешался:

– Браво, Марселлин, отлично сказано!

Все захлопали. И я тоже.

Чему мы аплодируем? Не знаю. Может быть, моей «ракете на тот свет», храбрости Марселлина, а может быть, красоте Амандины, которая казалась здесь совершенно неуместной? Да-а, такой куколке только в манекенщицы. А здесь она станет соучастницей убийства.

– Приступаем к отправке души! – объявил Рауль и потушил сигарету.

Марселлин сиял, как начинающий альпинист, собравшийся подняться на Эверест в новых прогулочных туфлях. Он отдал нам честь, и это вовсе не было похоже на последний жест приговоренного к смерти. Мы ободряюще улыбались в ответ.

– Ну, счастливого пути!

Амандина накрыла нашего туриста охлаждающим одеялом. Я в последний раз проверил оборудование.

– Готов?

– Готов!

Амандина включила видеокамеру. Марселлин перекрестился. Он закрыл глаза и начал медленно считать:

– Шесть… пять… четыре… три… два… один… Пуск!

И решительно нажал на выключатель.

Индейцы майя верили, что после смерти отправляются в ад, называвшийся Митнал, где демоны пытают душу холодом, голодом, жаждой и подвергают другим страданиям.

У майя существовало девять повелителей ночи, соответствовавших девяти подземным владениям ацтеков.

Душа покойника должна пересечь пять рек, полных крови, пыли и шипов. Достигнув перекрестка, она подвергается испытаниям во дворце раскаленной золы, дворце ножей, дворце холода, дворце ягуаров и дворце вампиров.

Мы напряженно следили за экранами приборов. Сердце Марселлина пусть слабо, но все еще билось. Его пульс упал гораздо ниже частоты сердцебиений человека, погрузившегося в глубокий сон. Температура тела снизилась почти на четыре градуса.

– Сколько уже прошло? – спросил один из заключенных.