Мы сдали немного назад и свернули в переулок. Снегу там оказалось гораздо больше, и идти стало труднее. Никогда не понимал, почему мусор или снег выбирают именно такие, узкие переулки. Ладно, в моём мире. Там, чем улица шире, тем больше народу ходят. А тут? Что проспект, что переулок, одинаково безлюдные. И всё равно снега больше намело. Где-то рядом оглушительно каркнула ворона, заставив меня вздрогнуть и вскинуть автомат.

– Что, нервишки шалят? – усмехнулся Стас.

– Есть немного, – смутился я.

– Да не тушуйся ты. У всех так поначалу. Ты же пустых городов и не видел до этого.

– А ты, можно сказать, видел.

– Видел. Я в своё время сталкерской тематикой увлекался. Все книги про Чернобыль прочитал, наверное. Ну, там, сталкеры, свободовцы, долговцы. Слышал?

– Слышал. Игра такая была.

– С неё у меня это увлечение и началось. Втянулся так, что ночами напролёт играл. Вот и втемяшилось мне в голову в Чернобыль смотаться. Узнал, что Киеве туристические фирмы есть, которые в Припять экскурсии организовывают.

– Так, опасно же. Радиация там.

– Ну, не так уж и опасно. Радиационный фон повышенный, конечно. Но кратковременное пребывание здоровью не вредит. Главное, местную воду не пить, и куда не надо не лезть.

– Съездил?

– Съездил. По Припяти походил под руководством экскурсовода.

–И как?

– Отрезвило моментально. Посмотрел на всю эту грязь и запустение, и как бабка отшептала. Никакой романтики. Как приехал, все диски с игрой повыкидывал.

– Стас, а ты чем в том мире занимался?

– Не поверишь, ментом был.

– Почему не поверю? Что, менты не люди, что ли? Не могут провалиться?

– Обычно удивляются.

– А каким ментом? ППСником?

– Опером.

– Неплохо. Наверное, навыки здесь адаптироваться помогли?

– Помогли. А теперь, отставить разговоры. Отслеживай ситуацию.

– На что внимание обращать?

– На всё. Любое непонятное – опасно. Понял?

– Понял.

Дорога проходила мимо сквера. Среди разросшихся деревьев и заваленных снегом аллей торчали остатки скамеек. Цепочка следов через площадку с поломанной каруселью насторожила. И кто мог ходить в этом безлюдье? Я дотронулся до локтя Стаса, привлекая внимание, и указал на следы. Стас подобрался и, кивнув мне, переместился за киоск с выбитыми стёклами.

– Может, это сталинисты? – предположил я.

– Нет. Во-первых, смысла нет через сквер переться. Это же открытое пространство. А во-вторых, тут сталинистам делать нечего. В районе автопарка, это да. Они тоже машины разыскивают.

– Тогда, кто? Урки?

– Вряд ли. Шатуны, скорее всего. Только бы не нарваться. Судя по следам, недавно прошли. Где-то недалеко они.

– Что делаем?

– Осторожно пойдём. Не сидеть же тут. Давай перебежкой до того угла.

Я рванул к углу и, прижавшись к стене, присел. Следом подбежал Стас и присел рядом.

– Сейчас вдоль стены пойдём. Нам подальше от этого места нужно отойти. До больницы доберёмся, а там уже и передохнуть можно.

До больницы добраться так и не удалось. В подворотне раздались шаркающие шаги и сдавленное мычание. Я замешкался, пытаясь рассмотреть два силуэта, направляющиеся к нам. Что-то в них было неправильное. Что именно, разобраться не удалось, потому, что Стас довольно грубо дёрнул меня за плечо и, буквально, швырнул вперёд.

– Что застыл, как изваяние? – зло выдохнул он мне в ухо и вскинул автомат.

Пока я соображал, что к чему, напарник уже открыл огонь. Я тоже передёрнул затвор и всмотрелся в надвигающиеся тени. Теперь понятно, что в них было неправильного. Они мерцали. Такое впечатление, что у них со спины включили стробоскоп. Пули отбрасывали их, но они опять выпрямлялись и шли вперёд. Я выстрелил в левого, целясь в голову, но очередь ушла, как говорится, в молоко. От страха руки ходили ходуном, и мне никак не удавалось успокоиться. А, может, я подсознательно старался не попасть? Не знаю. Всё-таки, стрелять в человека я как-то не привык. Правый, наконец, упал, а левый замедлил ход и, кажется, даже мерцать начал как-то более вяло, что ли.