Сашка недовольно гулит и капризно поджимает губки. Раскладываю на кухонном столе плед, включаю чайник и, пока он вскипает, подмываю Сашеньку. После приема молочной смеси она успокаивается и наблюдает за падающим снегом, лежа в люльке возле окна. Я тоже сажусь рядом, пью кофе и гадаю о будущем… Что ждет меня, когда в дом вернется мама Сашеньки? Как Данил позаботится об этой «проблеме»? Мне бы заняться самобичеванием, но вместо этого я глуповато улыбаюсь и смотрю в зимнюю хмарь за окном, словно там таятся ответы на все мои вопросы…

Данька просыпается через сорок минут. На плите варится гречневая крупа, на сковороде пыхтят сырники, а возле этого образчика домашнего уюта кручусь я.

– Привет, Рокси, – шепчет Даня, обнимая меня со спины.

– Наступило утро, Данил. Я жду… Чего ты там хотел сказать?

Я могла бы промолчать – накормить своего мужчину и урвать еще кусочек его нежности. Отложить момент оглушительной реальности и еще немного побыть в сказке…

– Марина пришла в себя. Сегодня я поеду в больницу и узнаю, когда смогу ее забрать, – отвечает Таир, пряча взгляд.

– Из-за этого я должна тебя ненавидеть? Что за глупости, Дань? Я рада, что мама Сашеньки выздоровела. Правда рада, – отвечаю, испытывая облечение. Успокойся, Рокси, ничего страшного он не сказал. Я никому не желаю смерти… Салиму – да, а несчастной женщине вовсе нет.

– Кать, как ты себе это представляешь? Ты и Марина в одном доме. Это… Нечистоплотно, ужасно и неправильно. Ты не можешь работать у меня, раз все так между нами случилось.

– Что ты предлагаешь, Абу-Таир? – вспыхиваю, рефлекторно хватая ребенка из люльки. Прижимаю кроху к груди, чувствуя кожей грядущий момент неминуемой разлуки. – Как Марина сможет ухаживать за малышкой? Она ведь слаба и…

– Рокси, ты с ума спятила? Тебе самой будет комфортно находиться в одном доме с моей женой?

– Значит, ты не собираешься рассказывать ей о нас?

Так вот, что Таир имел в виду? Теперь я понимаю… И, кажется, начинаю ненавидеть его всей душой. Почти так же сильно, как и люблю…

– Не собираюсь, во всяком случае пока. Это ее добьет.

Данил.

Собирался ли я сообщать Марине о нас? Безусловно, да. Я даже репетировал речь, не поверите…

«Это моя бывшая. Ее звали Катя, но сейчас она Роксана Корсун. И еще она мать моего ребенка. О Ярике я не знал, потому что выгнал Катю не выслушав. И никогда не узнал, если бы не его Величество случай». Ну и бред… Я даже на миг представляю лицо Марины, когда я вывалю всю эту чушь. Да и Рокси… Не понимаю ее реакции – она правда хочет работать у нас? Дружить с Мариной и секретничать на кухне, пока меня нет дома. Гадко, неправильно, нечистоплотно… Рокси не должна дружить с Мариной. И не будет…

– Это ее добьет, Роксана. Сейчас я не собираюсь рассказывать Марине о нас.

– Не понимаю твоего упрямства. Люди разводятся и остаются друзьями. У меня сложилось мнение, что Марина самодостаточная женщина, умная, понимающая. А когда ты расскажешь ей о сыне, то… Это все равно придется сделать.

– Рокси, тебе не надо думать – это у тебя плохо получается. Тебе надо просто послушать меня и сделать все по инструкции, – почти рычу, глядя ей в глаза. – Считай, это приказ старшего по званию.

– Ты много на себя берешь, Абу-Таир! Твоя жена сейчас нуждается в помощи порядочного человека. Кого ты собираешься сюда звать? Или будешь каждого кандидата прогонять по базе? Подумай о Сашеньке…

– Буду, Рокси. Странно, что я не сделала этого сразу. Расслабился, наверное.

Встречаю укоризненный взгляд Роксаны и замолкаю. Знала бы Рокси, какая Марина «самодостаточная и современная» женщина и на какую ревность она способна…