Поможет в стужу душе согреться.
В конце концов придёт оно к Богу.
«Стерильное лезвие правды…»
Стерильное лезвие правды!
Ты вскрываешь нарывы мифов,
Обнажая раны истории,
Чтобы их исцелило время.
Ты – скальпель в руке хирурга.
И топор в руке палача.
Ты – маникюрные ножнички
В руке легкомысленной модницы
И нож, вонзаемый в спину,
В беспощадной руке убийцы.
Ты приносишь горя не меньше, чем радости,
Но всё-таки без тебя,
Как без веры, любви и надежды,
Мертва душа человека.
«Стихи, что рождаются на ходу…»
Стихи, что рождаются на ходу,
Хрупкие, словно стекло,
Нежней лепестка фиалки.
Хочу удержать вас в памяти,
Записать на клочке бумаги,
Но вот улетела мелодия,
Какое-то слово забыто —
И вместо полного жизни тела
Остался скелет, одетый
В лохмотья случайных рифм.
«Флейтист о чём-то молит Бога…»
Флейтист о чём-то молит Бога,
Целует нежно флейту он,
И сердца смутная тревога
Летит за музыкой вдогон.
Певучая сестра шофара,
Тоскует, заливаясь, флейта,
И кажется: в огне пожара
Кричит от боли голос чей-то.
И вот услышана мольба,
Печаль куда-то улетела,
И, флейты верная раба,
Мелодия повеселела.
«Птица счастья прихотлива и капризна…»
Птица счастья прихотлива и капризна:
Если где и сядет – ненадолго.
И напрасны все мольбы и укоризны,
Все уловки и расчёты – всё без толка.
Если счастье упорхнуло отчего-то,
Жди спокойно возвращенья птицы,
Ты надейся и готовь к её прилёту
Место, где удобно ей садиться.
«Оценишь колодец ты только тогда…»
Оценишь колодец ты только тогда,
Когда в нём до капли иссякнет вода.
«Как трудно даже самым близким…»
Как трудно даже самым близким
Услышать и понять друг друга!
Живём подобно василискам
Внутри очередного круга.
В своей вселенной каждый заперт,
Гордыня – чёрною дырою.
Не вырвется на волю капер
Из тихой гавани покоя.
Лишь изредка протуберанцы
Бурлящих чувств летят наружу,
И в их неукротимом танце
Мы видим подлинную душу.
«Вся наша жизнь – рисунок на песке…»
Вся наша жизнь – рисунок на песке.
Подует ветер времени голодный —
И там, где билась жилка на виске,
Один песок останется холодный.
«Осенний лист легко слетает…»
Осенний лист легко слетает
С озябших клёнов и рябин.
Осенний снег мгновенно тает
Под натиском рифлёных шин.
Осенний дождь несёт простуду,
Осенний воздух густ и сыр,
Тоска осенняя повсюду,
Осенний сад убог и сир.
Осенний ветер мечет в стёкла
Песок и листья, дождь и снег.
Осенний луч мерцает блёкло,
Как взгляд из-под усталых век.
Осенних дум летят полотна
Подобно тучам в ноябре,
И только дети беззаботно
По лужам скачут во дворе.
«Опять рояль ломает пальцы…»
Опять рояль ломает пальцы,
И буря рвёт тугие снасти.
Опять дрожат на струнных пяльцах
Распятые аккордом страсти.
Опять смычка шальные ласки
Кончаются любовным стоном,
И звуки сказочной окраски
Плывут над залом и балконом.
Душа на волю жадно рвётся
Из тесноты земного плена,
И дно бездонного колодца
Взлетает в небеса мгновенно.
«Вчерашней правды тусклый свет…»
Вчерашней правды тусклый свет
Не освещает нам дороги.
Отцов и дедов пыльный след
Затаптывают наши ноги.
Вдали виднеется чуть-чуть
Плафон грядущего рассвета,
И нам не освещает путь
Огнём хвостатая планета.
Нам остаётся лишь мечтать,
Вдыхая аромат сирени,
Надеяться – и ожидать
В душе рождённых озарений.
«Ноябрь. Похолодало, задождило…»
Ноябрь. Похолодало, задождило,
И краски осени поблекли, потускнели.
За тучи спряталось ленивое светило,
Деревья шьют защитные шинели.
Тоской осенней дышит влажный воздух,
И птицы не поют в садах осиротевших.
Осталось мало их в холодных, мокрых гнёздах,
В далёкий тёплый край не улетевших.
Темнеет рано, поздно рассветает,
Уныло всё вокруг, совсем как на погосте.