– Мой племянник, князь Морозини, – представила Альдо несгибаемая госпожа де Соммьер. – Графиня де Гранльё, невестка погибшей в церкви Святого Августина.

Альдо слегка наклонил голову, но не поцеловал протянутой ему руки в кольцах.

– Примите мои искренние соболезнования, мадам.

После чего Альдо сел рядом с Лизой у столика.

– О, мы не были так уж близки, и я огорчаюсь прежде всего за вас. Как мне рассказали, ваша служанка, желая прийти на помощь моей свекрови, бросилась…

– Мадемуазель дю План-Крепен принадлежит к знатному роду, ее предки принимали участие в Крестовых походах. Она не заслуживает того, чтобы в доме родственников ее называли служанкой, – сухо отозвался Альдо.

На миг ему показалось, что гостья вот-вот расплачется, такой у нее стал горестный вид.

– Простите меня великодушно, князь. Я повторила только то, что слышала. Я живу на улице Веласкеса, но, может быть, оттого что я англичанка и много путешествую…

– Кто же вам сказал такую нелепость? – поинтересовалась Лиза с сочувствующей улыбкой. – В квартале все знают мадемуазель дю План-Крепен и считают ее скорее экзотической птицей…

– Даже не знаю кто… Скорее всего тот полицейский инспектор, который пришел ко мне и сообщил ужасную новость.

– Инспектор Соважоль? – уточнил Альдо.

– Да, наверное. У этих людей нет доступа к высшим слоям общества. Им ничего не стоит спутать салфетку с тряпкой. Но как бы там ни было, я выражаю свое глубочайшее сочувствие госпоже де Соммьер и очень хотела бы теперь поддерживать с вашим домом дружеские отношения, раз уж жизнь нас сделала, так сказать, друзьями по несчастью…

– Ничего не может быть нам приятнее, – неожиданно сменил гнев на милость Альдо. – И ваша любезность, думаю, позволит мне задать вам вопрос: как случилось, что вы даже не подозревали, что госпожа де Гранльё в Париже? Для того, чтобы прийти так рано в церковь, она должна была где-то переночевать. Не с вокзала же она пришла. Так почему же не у вас?

– Из боязни побеспокоить. Вы представить себе не можете, до какой степени она была щепетильна. И очень застенчива. Поэтому, приезжая в Париж, всегда останавливалась в гостинице.

– Какой? «Рояль Монсо»?

– Нет, в гостинице для пассажиров возле Восточного вокзала. «Терминюс», так она, кажется, называется. Богатые отели ее смущали.

– Хотела бы я знать чем, – поинтересовалась Лиза, которой, судя по всему, не терпелось внести свою лепту в любопытный разговор. – В хороших гостиницах, как правило, опытный персонал, умеющий оценить клиента по достоинству и помочь ему в любой ситуации. Застенчивой знатной даме находиться в таком месте гораздо комфортнее, чем в сутолоке привокзальной гостинички.

– Откровенно говоря, даже не знаю, что вам ответить. Но случилось то, что случилось, вот и все.

Гостья встала.

– Позвольте мне поблагодарить вас за прием, и я искренне надеюсь, что мое короткое посещение положит начало долгой дружбе. Я, со своей стороны, побывав в вашем приятном обществе, очень бы этого хотела…

– Ваше пожелание нас радует, и мы его разделяем. Кстати, вы обмолвились, что много путешествуете.

– Да, все зависит от настроения. Но из-за этого неприятного дела я какое-то время поживу у себя. А потом поеду в Англию за дочерью.

– Мне говорили, что ваша дочь часто ездила к бабушке, – заметила маркиза.

– Да, часто. Горный воздух полезен для ее легких. И потом она полюбила те края, безусловно, красивые… Но суровые. И невероятно холодные зимой. По счастью, она не присутствовала при драме. Гувернантка моей дочери, мисс Фелпс, должна была поехать в… Карлайл по семейным делам и попросила у меня разрешения увезти с собой Гвендолен. Девочка не любит с ней расставаться. А в горах как раз было так много снега, и он грозил завалить замок…