— Выходит, темникам только на руку, если один из золотых родов замыслит переворот? — сообразила я. — По факту, им неважно, кого посадить на трон, лишь бы дергать марионетку за веревочки и управлять империей, как вздумается.

— Верно. Им и действующий император подойдет, если подобрать к нему ключики. Вот только…

— Что? — Стужев жестом остановил вопросы, будто они нарушали течение неожиданно посетившей мысли.

— Это не афишируется, но подобный риск существовал с давних времен. Известно множество разных способов влиять на человека. Его величество проходит регулярные осмотры у магов-целителей и носит мощные амулеты по защите от ментального вмешательства. К государю ежедневно на доклад приходят маги-разумники, перед которым стоит задача проверять на наличие стороннего воздействия. Магия темников не осталась бы без внимания, если бы ее применили к Федору Алексеевичу.

— А в отношении цесаревича Алексея ведется такой же плотный контроль?

— Академия магии — средоточие сильных одаренных. Взять тот же преподавательский состав: мастера, магистры и даже парочка архимагов затесалась. Эти люди присягали на верность империи и императору, они присматривают за наследником. Плюс охрана и ближнее окружение, куда входит и мой внук — подобное исключено!

— А вот факты доказывают обратное, — хмыкнул Алим, ослабляя узел на шейном платке. — Могу с уверенностью заявить, что мягкое и постепенное воздействие на разум невозможно заметить. Обычно вторжение происходит постепенно и на фоне физических недомоганий легко усваивается организмом. Печати темников приспособлены откачивать энергию из студентов, но также могут ее восполнять. Цесаревича могли приучить к подпитке силой. Вначале тело отторгает чужеродную силу, но со временем привыкает. За три с лишним года легко подсесть на этот своеобразный наркотик. Со временем даже печати не потребуются, функцию донора выполнит кто-то из ближнего окружения. Рядом с таким человеком Алексей Федорович будет испытывать приливы бодрости, легкую эйфорию, удовольствие. Он будет искать его общества и постарается к себе приблизить. Разве Его высочество откажется впоследствии выполнить какую-нибудь просьбу такого любимчика? А если их будет несколько?

— С этим можно что-то сделать? Вывести заразу? Разорвать связи? — спросил помертвевшим голосом Стужев. — Если сказанное хоть наполовину соответствует действительности, то это полный провал! Я проморгал заговор и подвел Его величество.

— Здесь я вам не помощник, — Алим развел руками, а я уловила фальшь в голосе брата и не имела права за это его осуждать.

Одно дело высказать предположение в кругу доверенных лиц, и совсем другое — задействовать дар и тем самым раскрыть тайну, тщательно оберегаемую ашкеназским народом. Как великий князь, Алим не имел права нарушить непреложные правила.

— Мой вам совет, свозите цесаревича в храм светочей. Магия света изгоняет порождения тьмы. Как давно Его высочество посещал храм?

— Давно, — Семен Павлович понурился, — учеба отнимает много времени, ни у кого из нас даже мысли не возникло, что этому есть другое объяснение. Государь еще радовался такому прилежанию сына, гордился успехами. А на деле вон оно как обернулось.

— Подождите себя корить, — бросилась утешать вмиг постаревшего и осунувшегося князя. — Нужно проверить информацию, выяснить, что там на самом деле, а потом уже впадать в панику. Вдруг, все можно еще исправить?

— Слабая попытка, — хмыкнул Стужев, — но спасибо. Проверить – я обязательно проверю, вот только чутье подсказывает, как бы мы не опоздали с проверками.