Мир коллекционеров никогда не отличался мягкостью нравов…

– Так что, берешь? – с надеждой заглянул мне в глаза Клипер.

– Ну, не знаю…

Я сделал вид, что колеблюсь. Для себя в цене я уже определился. Если перепродать каролин без тягомотины, по-быстрому, то можно без особых хлопот поднять как минимум пять штук зеленью. Это и к бабке не ходи. На самом деле, монета может стоить гораздо дороже, особенно если отдать ее на аукционный стринг[9].

Но поиски коллеги, который запал бы на нее со всей своей неуемной страстью коллекционера, могли затянуться – на год, два… А я любил быстрые деньги. Купил – продал – получил навар – оставил себе на жизнь и приобрел что-то для своей коллекции – опять купил – опять продал… ну и так далее.

К тому же жадность фраеров губит.

– Ника, купи, а. Я не скрываю – бабки мне сейчас позарез нужны. Ну, вот так… – Клипер для убедительности чиркнул себя ладонью по горлу.

– Что, опять «однорукому бандиту» проиграл? – догадался я.

Года два назад Клипер пристрастился к электронным играм и часами топтался возле игровых автоматов. Ну и, понятное дело, больше проигрывал, нежели получал от своего нового увлечения какую-то прибыль.

– Есть немного, – неохотно ответил Клипер.

– Ладно, братэла, выручу. Сколько?

Клипер замялся. Я его понимал. Внутри у Клипера шла борьба между жадностью и здравым смыслом. Нужно было его выручать, иначе он мог такую цену впарить, что мало не покажется.

– Понял, – сказал я, доброжелательно улыбаясь. – Держи. И лишь потому, что мы с тобой старые кореша.

Я достал из портмоне триста долларов и положил купюру перед Клипером. Это была наживка. Я был уверен, что мой «карась» обязательно клюнет. Психология…

– Ника! – возопил Клипер. – Это же грабеж средь бела дня! Кругляш тянет минимум на две «штуки»! В принципе, я могу продать эту монету и за три тысячи баксов.

– Тогда о чем базар? – сказал я безразлично. – Продавай. Я не против. Будешь? – Я указал на графинчик, в котором еще кое-что плескалось.

– Нет, Ника, ты все-таки скотина… – Клипер надулся, как сыч.

– Вот те раз… – Я изобразил обиду. – Что я слышу? Ты предлагаешь мне монету, которая запросто может оказаться подделкой, судя по ее отличному внешнему виду, я даю тебе хорошие бабки – хрен его знает за что, а ты губы надул, как барышня, да еще и обзываешься. Тебе отлично известно, что наши дела так не делаются. Чтобы получить две тыщи баксов за монету, нужно заключение эксперта. Это ты можешь какого-нибудь лоха обувать, нажимая на его чувствительные струнки, а меня уволь.

– Ника, но…

– Ладно, вот тебе еще двести – и мы квиты. Кстати, я даже не спросил, каким макаром этот каролин запрыгнул к тебе за пазуху…

Клипер смутился, что-то промямлил и одним быстрым движением сгреб доллары в свой карман. Я неторопливо запихнул монету в бумажный конвертик и положил ее в свое портмоне. Сделка состоялась. Судя по всему, сегодня я буду с хорошей прибылью. Но какой-то нехороший червячок, угнездившийся где-то под сердцем, не позволял мне порадоваться удаче. Нужно было заморить его, гада, быстро и решительно.

– Что ж, – сказал я, – нужно обмыть это дело. Я угощаю. Не возражаешь?

– Спрашиваешь…

Клипер мгновенно повеселел. У него была легкая натура. О деньгах, которые проплыли мимо него, он через какое-то время вспоминал как о прошлогоднем снеге.

Я понял, что голоден, как волк, только тогда, когда официант принес наш заказ. Мой совершенно опустошенный желудок взбунтовался мгновенно, как демократ-либерал, которому при разгоне несанкционированной демонстрации милицейский конь наступил на главную мужскую принадлежность.