Выругав себя мысленно за забывчивость, он нажал кнопку звонка.

– Кто там? – спустя некоторое время, донесся из-за двери девичий голос.

– Кать, это я. Ключ забыл, представляешь? Открой дверь, пожалуйста, а то я дико устал.

Молчание.

– Ка-ать?

– Я вас не знаю. Уходите.

– Кать, ты что? Это же я!

– Зачем пришел? Нам без тебя лучше было! Уходи!

Послышались удаляющиеся от двери шаги, с характерным пришлепыванием по пяткам задников тапок.

Евгений, совсем очумелый от этого всего, позвонил еще раз, потом постучал, но ответа не было. Он прислонился лбом к холодному металлу двери, бессильно сжимая кулаки.

Светлана, придя через час с работы, застала его совершенно не в духе сидящим на лестничной площадке.

– Что это с тобой? – удивилась она.

Выслушав исповедь Евгения, она пообещала серьезно поговорить с дочкой.

– Поверь, она это не со зла, – сказала Светлана. – Она просто сейчас в таком возрасте, когда чересчур на все эмоционально реагирует. Это скоро пройдет, вот увидишь.

Евгений соглашался с ней и спускал все на тормозах. До поры до времени.

Их с Катей «холодная война» завершилась кардинальным и драматичным образом, когда девочка пошла ва-банк.

Однажды он задержался на работе и пришел домой довольно поздно.

– Дорогая, я дома! – сказал он, раздеваясь, прошел в гостиную и замер.

В комнате собралась целая делегация: Светлана, ее первый муж Антон и Катя. Атмосфера была, как в рефрижераторе для перевозки мясных туш, одним словом, холодная.

Антон смотрел на вошедшего мрачно, исподлобья, Светлана – с ужасом. Увидев Евгения, Катя заплакала.

– Что-то случилось? – спросил ничего не понимающий Евгений.

– Это я тебя хочу спросить, что случилось, – процедил сквозь зубы Антон.

– Тише, тише… Не бойся… – Светлана обняла плачущую дочь. – Он тебя больше не тронет.

Поверх плеча Кати она смотрела на Евгения страшным, неродным взглядом, похожим по степени теплоты и понимания на айсберг.

Только сейчас Евгений заметил, что на лице Кати расплылся темный синяк. Еще один виделся на руке, чуть выше запястья. Весь кошмар сложившейся ситуации наконец дошел до него.

– Это не я! – задохнулся от возмущения Евгений. – Света! Как ты могла подумать такое? Я ее и пальцем не тронул!

– Женя, не ври! – голос Светланы дрожал. – Катя нам все рассказала.

– Дочь мне позвонила и сказала, что ты ее избил, пока Света была на работе, – вмешался Антон.

– Да не трогал я ее! Катя, хватит! Перестань! Это уже переходит все границы.

– Женя! Ты меня не слышал? Не надо. Лучше уходи, от греха подальше. И больше не возвращайся. Не могу поверить, как я могла так ошибиться в человеке!

Это походило на страшный сон. Евгений почувствовал, как слабеют его ноги и кружится голова. Краем глаза он увидел торжествующий взгляд Кати, исподтишка направленный на него из гнезда маминых рук.

– Тише, дорогая… Где больно? Здесь как?

– Не трогай! – крикнула Катя, но было поздно.

Светлана дотронулась до синяка на руке и он размазался по коже. Светлана замолчала, Катя тоже поразительно быстро перестала плакать. Потом мать провела рукой по щеке дочери и посмотрела на свои пальцы, на которых синели остатки «синяка».

– Екатерина, – от голоса Светланы повеяло зимой. – Будь добра, объясни, что это за маскарад?

– А… Ну это просто розыгрыш такой. Шутка, – забегали в панике Катины глаза. – Я в Тик Токе видела… Прости…

– Я тебе дам в Тик Токе! – загремела на всю квартиру Светлана. – А ну марш в свою комнату, и чтоб глаза мои тебя сегодня не видели! О твоем наказании поговорим завтра. И смой эту дрянь с лица, смотреть противно!