Но потом Китано будто заклинивает на «научно-фантастическом фильме», который сбивается на совсем уже космическую ахинею. В сюжет входят малообъяснимые персонажи (в частности, предприимчивая девица в перчатке-утке и ее прагматичная мамаша с рюкзачком-жирафом), решившие связать Китано (к этому моменту несколько раз поменявшего экранное имя) узами брака. Герой то участвует на правах сэнсэя-самозванца в тренировках по каратэ, то тестирует огромного робота, то, перепутав кафе «Триумфальная арка» с настоящей аркой, что на Елисейских Полях, отправляется на свидание с невестой в Париж.

Комические способности Китано в этом фильме не столько используются на полную катушку, сколько осознанно и последовательно девальвируются им самим, доходя до предела, до абсурда. Приемы настолько грубы и декларативны, а юмор настолько небрежен и примитивен, что вызывают эффект отторжения. Если раньше Китано мог прибегать к подобным приемам, чтобы высмеивать своих нарочито плоских и схематичных персонажей, то теперь в такого персонажа перевоплотился он сам, а адресатом бичевания стало все его творчество.

«Банзай, режиссер!» – саморазоблачительный публичный акт психоанализа, как ничто другое в карьере Китано демонстрирующий сближение комедии с трагедией. Недаром обрамляющий сюжет в фильме – тяжелая, возможно, смертельная болезнь мозга, которую у героя (он же, не будем забывать, и автор) диагностирует врач.

В «Кикуджиро» зритель смеется к финалу все чаще – по мере того как в реальной фабуле фильма назревают трагические повороты: сперва мы узнаем, что мать Масао бесповоротно его бросила и о нем забыла, затем присутствуем при щемящей встрече Кикуджиро с матерью. Смех, беспрестанно раздающийся с экрана и в зрительном зале на протяжении последнего получаса картины, будто заглушает «надлежащие» эмоции. Этот способ борьбы с излишней патетичностью Китано применяет и в других фильмах. К примеру, в самой трагичной из его картин, «Куклах», величественную пару влюбленных нищих будто оттеняет комический дуэт попрошаек в цветастых костюмах – никакой иной сюжетной или композиционной функции они не выполняют.

Своя маленькая драма есть у каждого из участников беззаботных игр, которыми завершается «Кикуджиро»: все они – безработные, одиночки и неудачники, которых объединяет общая задача. Китано сформулировал ее, рассказывая о съемках фильма: «Нам нужно было рассмешить ребенка». Не только выдуманного Масао, но и исполнившего его роль Юсуке Секигучи. Если мальчик смеялся, значит, эпизод (нередко сымпровизированный) признавался удавшимся.

В «Кикуджиро» герои добровольно выставляют себя на всеобщее осмеяние. Но, как правило, самые комические персонажи Китано не способны догадаться о своем комизме. Они – не трогательные комики немого кино, готовые смеяться сами над собой, и не напыщенные придурки из старых французских комедий, не заслуживающие ничего иного, кроме презрительного хохота аудитории. Асао из «Снял кого-нибудь?» считает себя трагическим героем. Не случайно в финале его ждет жестокая смерть, которая вряд ли могла быть суждена герою любой другой комедии – при условии хотя бы минимальной симпатии автора, в этом случае вроде бы соблюденном.

Третий фильм Китано, который можно хотя бы отчасти посчитать комедией, «Затойчи», позволяет окончательно сформулировать, что делает героев этого режиссера комичными. Смешными они становятся исключительно из‐за несоответствия ожиданиям – собственным или чьим-то еще. Синкити мечтает стать умелым игроком, но ему это не дано; поэтому он смешон. Деревенский дурачок грезит о доспехах самурая и бегает по двору с палкой наперевес – он комичен. Мальчик-сирота, когда-то изнасилованный хозяином и с тех пор вынужденный ходить по свету в наряде гейши, – фигура по сценарию откровенно трагическая; однако и он предстает смешным (хотя бы в те моменты, когда пытается имитировать тоненький женский голосок). Победу над всеми соперниками воину-массажисту Затойчи приносит тот же комический эффект, на сей раз тщательно спланированный: притворяясь немощным слепцом, он позволяет противникам обмануться его внешностью и поражает их в самый неожиданный момент. Зрячий, который прикидывается слепым, но рисует тушью на закрытых веках глаза, чтобы притвориться зрячим, – вот яркий пример комического героя Китано.