Мистер Мейкпис прочистил горло.

– Какие дела?

Изабель решительно улыбнулась.

– Я собираюсь помочь вам сохранить место.

Естественно, все девочки при этих словах вытаращили глаза.

Уинтер спал не больше пяти минут с тех пор, как вчера вечером нашел Пич, но присутствие леди Бекинхолл удивительно бодрило.

Пусть даже при этом еще и раздражало.

Он повернулся к воспитанницам.

– Мэри Уитсон, будь добра, отведи госпожу Медину на кухню. Она будет нашей кухаркой, поэтому ты должна слушаться ее и во всем помогать. Остальным девочкам пора на урок, полагаю.

Плечи у воспитанниц дружно поникли, но девочки гуськом потянулись из гостиной. Мэри Уитсон коротко кивнула, улыбнулась госпоже Медине и повела новую кухарку на кухню.

Мистер Мейкпис снова повернулся к леди Бекинхолл, которая выглядела опасно привлекательной в темно-зеленом платье, которое придавало ее волосам красноватый отблеск.

– Ну, что вы задумали?

– Вначале ленч. – Она поднялась, взяла тарелку и начала накладывать на нее мясо, сыр и хлеб. Как-то многовато еды для дамы. – Я нахожу, что спорить – а мы, похоже, довольно много спорим – лучше на сытый желудок.

И вручила ему полную тарелку.

Ну не мог же он и дальше хмуриться, когда она так мила с ним. Уинтер взял тарелку, ощутив разливающееся в груди тепло. Не часто о нем заботятся. Обычно бывает наоборот.

Он прочистил горло и проворчал:

– Спасибо.

Она невозмутимо кивнула, выбрала маленький кусочек сыра и ломтик хлеба и вновь устроилась на канапе.

– Вы не думали о том, чтобы поставить что-нибудь в тот угол? – Она указала кусочком сыра в угол справа от камина. – Статую, например? У меня есть чудесная статуя из белого мрамора. Аист и лягушка.

Он удивленно заморгал:

– Аист?

Она кивнула:

– И лягушка. Римская, полагаю. Или, может, греческая. Возможно, она представляет одну из басен Эзопа – он ведь был греком, не так ли?

– Да, кажется. – Уинтер отставил свою тарелку и собрался с духом. – Как бы ни был приятен ваш визит, думаю, нам лучше немедленно перейти к делу, миледи.

Она печально улыбнулась.

– Споры так скоро?

От этой улыбки у него начала плавиться душа, но он стиснул зубы, не давая чувствам отразиться на лице.

– Если придется.

– Ох, думаю, придется, – мягко проговорила она. – Я слышала, что леди Пенелопа намерена нанять нового директора в приют.

Он ожидал чего-то подобного, но удар все равно оказался тяжелым. Этот приют не только дом для детей, это и его дом тоже. Вчерашний случай с Пич заставил его осознать это. Для него покинуть приют все равно что лишиться правой руки. Но он ничем не выдал своих чувств. Они были тщательно спрятаны.

– И как же вы намерены помочь мне сохранить приют?

Изабель изящно пожала плечиками, хотя Уинтер заметил, что ей не вполне удалось скрыть свое беспокойство. Быть может, он не единственный, кто прячет свои эмоции.

– Я научу вас светским манерам, докажу, что вы можете быть таким же любезным, как любой щеголь, которого найдет леди Пенелопа. Это единственный способ расстроить ее планы.

Он насмешливо вскинул брови при этих словах.

– И вы назначили себя моим спасителем? Почему?

– А почему бы и нет? – небрежно улыбнулась она. – В последнее время я обнаружила в себе тягу к спасению джентльменов. Вы знали, что я недавно помогла Призраку Сент-Джайлса сбежать от разъяренной толпы?

Сердце его остановилось.

– Нет, не знал.

– Довольно смело с моей стороны, не находите? – Губы ее насмешливо скривились.

– Да, – ответил он совершенно серьезно. – Действительно.

Изабель вскинула глаза, и он поймал ее взгляд. Мягкий рот дрогнул. О чем думает это прекрасное, экзотическое создание? Ей не место в этой простой гостиной, не место в Сент-Джайлсе и в его жизни. И однако же Уинтер испытывал почти непреодолимое желание усадить ее к себе на колени и поцеловать.