Дима вместе с инспектором шёл впереди, я немного отставала, желая рассмотреть всю красоту изнутри. Хару поравнялся со мной.

– Теперь ты понимаешь, что я имел в виду?

– В нашем положении всё это кажется нереальным, – согласилась я. – А ведь она купила билет, арендовала автомобиль и этот отель… Надеюсь, она просто выиграла лотерею.

– Что у неё было в собственности?

– Только квартира, – не раздумывая, ответила. – Но если бы она продала ее, я бы знала. У меня есть ключ. Перед отъездом я заезжала туда. Все ее вещи были на месте. Никаких признаков посторонних.

– Хорошо, хорошо, хорошо. Машины у неё не было, так?

– Была. Но она ее разбила в аварии, и не восстановить. – Я вдруг засмеялась, вспомнив сколько она стоила. – Если бы она отремонтировала ее и продала, вырученные деньги ушли бы максимум на билет до Японии.

– Да уж… загадка.

Мы дошли до двери номера, принадлежавшего моей сестре. Из книги регистрации выяснилось, что она сняла номер на десять дней, к тому же оплатила всё как положено. Наличными.

– В сумочке были деньги? – тихо спросил меня Дима.

Я подумала, сведя брови вместе.

– Только карточка электронной оплаты. Наличных я не заметала.

Менеджер отеля – миловидный седовласый японец, открыл дверь комнаты своим ключом и вежливо пригласил внутрь. Если бы не инспектор, нам бы ни за что не удалось бы попасть сюда так легко.

Комната оказалось чистой.

– Мисс Дорфеева не ночевала здесь ни одного дня, – чуть приклонив голову, сказал менеджер на английском.

– Вы так в этом уверены… – начал было Хару, но у менеджера уже был готов ответ.

– Мы очень внимательны к своим клиентам. И потом, горничные распространяют слухи быстро. Такие вещи не остаются без внимания.

– Спасибо за информацию, – сказал Дима, заглядывая в ванную.

В углу прямо около красного диванчика, сделанного в японском стиле, стоял серый чемодан. Ещё запечатанный. Я подбежала к нему и осмотрела со всех сторон.

– Здесь ее имя на бирке, что клепают в аэропорту при сдаче багажа. Это ее вещи. Могу я забрать чемодан с собой?

Инспектор заговорил с менеджером по-японски, для этого они вышли в коридор. Мы с Димой и Хару смотрели на чемодан.

– Вскроем в нашем отеле, – уверенно сказала я, подавляя нахлынувшую волну волнения. – Судя по всему она бросила его и уехала.

– Хару, во сколько, сказали, она въехала в отель? – спросил Дима.

– Э-э-э… Что-то в районе восьми вечера.

Я подскочила на ноги, словно сидела на пружине.

– Так она уехала на ночь глядя?! То есть, она попёрлась в страшный лес ночью?!

Тишина и уют нашего скромного номера помогли мне прийти в себя после долгого напряженного дня. Я устала и валилась с ног. Веки закрывались сами собой.

Поставив телефон Алсу на зарядку, я забралась в постель, но не ложилась. Смотрела на чемодан своей сестры в углу, на ее куртку и сумочку, которые я бережно повесила на крючок рядом со своей курткой. Дима меня с большим трудом уговорил оставить расследование до завтра.

– Какие вообще у нас на завтра планы? – спросила я перед тем, как отпустить Димку в душ.

Он тоже устал – от дороги, разговоров, города. И я его понимала. Вряд ли он хотел сейчас о чём-то думать. Но он ответил:

– Хару продолжит поиски в лесу со своей бригадой. А нам остаётся сидеть и ждать. – Он бросил взгляд в угол на чемодан. – У нас тоже есть дела. Не заскучаем.

– Дим?

– Что ещё, Вит? – Он уже держался за ручку двери в ванную.

– Помнишь ту историю с марихуаной?

– Ну?

– Ты так и не рассказал, как вытащил Алсу оттуда.

– Она сама пошла, – с раздражённым вздохом ответил он.

– Сама? Как?