Если мир Разума связан с солнечным светом и дневной активностью, то мир желаний связан с тьмой и ночью. По воле Творца оба мира попеременно завладевают душой человека. С этим связан суточный (циркадный) цикл. Днем в мозгу в большом количестве вырабатывается серотонин, а ночью – мелатонин. Оба этих вещества являются производными от аминокислоты триптофана и могут, изменяя свою биохимическую формулу, превращаться друг в друга.

Если серотонин стимулирует мозговую деятельность, то мелатонин выключает мозг и активизирует лимбическую систему. Под влиянием мелатонина нас посещают яркие сновидения и захватывающие дух картины, которые, впрочем, являются всего лишь игрой уснувшего ума. Как бы прекрасны и возвышенно-утонченны или, напротив, чувственно привлекательны они ни были, они являются всего лишь отражением нашего спящего сознания. Недаром древние наставляли: не доверяй спящему уму – он заведет в болото, да там и бросит. Например, в одном монастырском буддистском наставлении молодым монахам говорится: не позволяй чарам сна овладеть тобой полностью.

Современная наука считает, что сон и сновидения необходимы человеку, так как во сне нервная система отдыхает и «перерабатывает» дневные впечатления. Однако это представление в корне неверно. Скорее всего, сон нужен для того, чтобы пополнить библиотеку памяти новыми образами (о чем говорилось выше). Существуют люди, которые обходятся совсем без сна и нисколько об этом не жалеют.

В Тибете издавна существует практика осознанных сновидений, вероятно заимствованная у древних персов около 500 года до н. э. Монах осознанно управляет своим сновидением, не давая ему скатываться на столь привычную для него чувственно-эмоциональную сферу. Несмотря на то что внешне монах кажется погруженным в сон, его ум при этом бодрствует. В результате монах учится превозмогать усталость, ломает психический стереотип и научается при этом управлять своим умом даже во сне. Такая медитативная практика дает монаху силы, а не лишает их, как можно было бы предполагать, основываясь на научных представлениях о природе сна.

Другая древняя тибетская практика связана с культивированием в уме сексуальных переживаний. Адепт во время медитации наполняет свое сознание образами совокупляющихся мужчин и женщин. Он стремится как можно более явственно представить обуреваемые страстью тела. При этом адепт все время должен контролировать свое сознание, не позволяя уму отожествлять себя с эротическими персонажами.

Главным условием медитации является то, что эротические персоналии не должны исчезать из сознания монаха, напротив, они все ярче и сильнее должны захватывать ту часть головы, которая отдана эротическим переживаниям. При этом рассудок должен бесстрастно фиксировать все сексуально окрашенные всплески, которые рождаются в душе адепта.

Переживаемые монахом эротические чувства оказываются более сильными, чем если бы он и в самом деле занимался сексом с женщиной. Тут многое зависит от квалификации и способности монаха.

Приблизившись к моменту, именуемому оргазмом, адепт особенно концентрирует свое внимание и останавливается в уме на грани предоргазма. При этом он продолжает наблюдать движения своего эмоционального ума, контролируя его и стараясь подметить малейший намек на страсть. Проинвентаризировав таким образом свои чувства, монах спокойно оставляет момент предоргазма и возвращается в уме обратной дорогой к созерцанию пустоты. Адепт выходит из этого состояния победителем, не растратив своей сексуальной энергии и не потеряв ни грамма семени.