- Это поговорка такая. Не слышал? – спросила она, становясь на корточки на краю моей ямы.

А я в очередной раз залип. Брюки удачно обтянули округлые женские ягодицы. И в моем воспаленном мозгу поплыли совсем другие картинки, никак не связанные с той ситуацией, в которой я сейчас находился.

- Слышишь? – перед моим лицом защелкали женские пальчики, - говорю, наполовину засыпай.

Даша оглядела меня недоверчиво, потом о чем-то своем подумала и пошла в сторону разложенной по кучкам рыбы.

Принялся опять махать лопатой. В этот раз, выверяя все тщательно, чтобы в очередной раз не опростоволоситься.

- Здорово! – раздалось за спиной, - вот так хорошо.

И опять мой взгляд упал на пятую точку Даши, которая взметнулась вверх, когда она укладывала на дно ямы рыбу, завернутую в фольгу.

- Вот, теперь засыпай, и будем разводить костер, только запомни, на сколько глубоко ты ее закопал, чтобы, когда будем выкапывать, не повредили лопатой.

Почесал затылок, и принялся за работу. Интересно, зачем под костром хоронить рыбу? Это ритуал? Или что? Но спрашивать не решился. Как-то побоялся опять выглядеть профаном.

Обернулся на Дашу, которая носилась вокруг котелка. И почему-то поверил в то, что это ритуал. Было в этом что-то мистическое, что-то первобытное. Вот мужчина, вот женщина. Она кружится вокруг котла, закидывая туда, что-то по своему усмотрению, я развожу костер. Скоро содержимое этого котла будет кипеть, потому что они встретятся: ее котел и мой огонь. Выбившиеся из пучка пряди волос добавляли антуража.

- Вот, - втыкая треногу над костром, гордо проговорила Дарья, - теперь принеси сюда котелок, и будем ждать чудеснейшего ужина. Ты пока помешивай, а я остатки улова засолю. Чтобы не пропала.

Помощница вручила мне большую деревянную ложку, явно вырезанную кем-то вручную, не на станке. Отбросила со лба волосы и отправилась к ведру с рыбой. Я поставил котел на треногу и принялся смотреть на костер.

Языки пламени обжигали котелок, они его ласкали, распалялись все сильнее. Вода в котле стала мутнеть. Появились пузырьки, по которым можно было сказать, что скоро начнет закипать. По окрестности стал разноситься запах вареной рыбы.

- Сейчас еще овощи запустим, пшено. И головешкой помешаем, - с азартом в голосе проговорила Дашка, - спорим, ты не ел уху, приготовленную на костре?

- А на что спорим? – спросил деловым тоном я.

- Какой ты алчный! – усмехнулась она.

- Какой есть, такого и люби! – так же с усмешкой произнес в ответ.

Даша выпучила глаза и замолчала.

- Это слова песни! Ты что не знаешь? – слегка с издёвкой пояснил.

- Странные песни ты слушаешь! – со скепсисом проговорила Даша.

- У всех свои недостатки! – развел руками с лукавой улыбкой на устах, - так на что спорим?

- Если ты устанавливаешь цену, то и так понятно, что ел ты уху, приготовленную на костре. Ты слишком продуманистый мужик, чтобы рисковать без уверенности в выигрыше.

- Ты хорошо меня знаешь? – слегка удивился я.

- За полгода немного изучила. – азарт и какая-то легкость в ее разговоре пропала.

И мне было очень жаль. Потому что как раз легкости нам с Дашей очень не хватало.

Дальше повисло гнетущее молчание. Только шорох листвы и треск еловых веток над головами как-то разбавляли атмосферу. Делали ее живой. Огонь продолжал гореть, уха уже пахла не просто вареной рыбой, а совсем готовым блюдом. Этот запах погрузил меня в воспоминания о детстве. Это волшебно. Сидишь в таежном лесу, нюхаешь уху, а сам где-то далеко витаешь. И вовсе тебе не тридцать пять, и вообще нет никаких проблем и забот, и ведь даже в девочек не влюблялся. Да что тут говорить? Я вообще в девочек не влюблялся. Симпатии в школьные годы были. Но чтобы прямо страдать, как ребята из класса. Нет. Никогда. А тут!