Роман Львовский.

Лощеный отвратительный сноб с идеальными блондинистыми волосами, аристократическим профилем и миллиардами в карманах. Кажется, сестра нашла себе идеальную пару. С первого взгляда было понятно: Роман Львовский — напыщенный, высокомерный, эгоистичный придурок.

Сумрак резвился и бегал по газону, а я вынула телефон из кармана спортивных брюк.

Кажется, бабушка собиралась предупредить меня о появлении Дашки. Жаль, что я не ответила на вызов. Могла бы избежать нежеланной встречи с родственницей.

Нажала на кнопку вызова абонента. Бабуля тут же ласково поприветствовала меня, а я заулыбалась.

Как же я успела соскучиться по родному человеку!

— Бабуль! Я скучала! — начала я, как только раздалось знакомое «Альоо» в динамике телефона.

— Плутовка! — фыркнула бабушка. — Вечером буду проездом. Надеюсь, у тебя найдется минутка для старой, больной старухи?

— Не выдумывай, бабуль! — рассмеялась я. — Ты совсем не больна. И уж точно не старая!

Разговор с бабушкой поднимал настроение, которое испортилось после встречи с сестрой. И я по просьбе старушки рассказывала о своих делах. О том, как проходят мои рабочие занятия в группах, о том, как готовлю дипломный проект, и о том, как резвится Сумрак в эту самую минуту.

Бабушка засыпала меня вопросами. И я тараторила все быстрее и быстрее, пытаясь рассказать ей все и сразу.

— Ладно, Ратти! Я все поняла! На ночь останусь у тебя, — решительно заявила бабушка. — Тем более, сегодня день такой, когда можно получить ответы на вопросы. Карты не лгут, девочка!

— Угу, лишь изредка преувеличивают, — рассмеялась я.

Бабушка фыркнула, посетовала на то, что я не воспринимаю ее увлечение всерьез. И пообещала, что скоро появится в моей уютной квартирке. И хоть немного отдохнет от огромной усадьбы Несторовых. Моя старушка свято верила, что на территории моей жилплощади царит идеальная аура для гаданий. Я лишь соглашалась со всеми ее словами. Ведь главное, что бабушка погостит у меня денек. А я по ней жутко соскучилась.

***

4. Глава 4

— Карты не лгут, Ратти, — загадочно бормотала бабушка.

Я согласно кивала, уплетала вкуснейший пирог, привезенный бабушкой, и довольно улыбалась. Сумрак флегматично наблюдал за нашей гостьей, лежа в своем кресле. А я была безмерно счастлива.

Выходной день, утром можно спать до обеда и никуда не торопиться. У меня гостит бабуля, а значит, веселый вечер мне обеспечен. И я готова даже слушать ее предсказания в отношении моих амурных дел и эфемерных принцев на белоснежных единорогах.

— Никто и не сомневается, бабуль! — пробормотала я, старательно пережевывая огромный кусок. — Вкушно! Ты чудо, бабуль!

— Приятно знать, что хоть у кого-то в нашей семье здоровый аппетит! — подмигнула бабушка, а я пожала плечом.

Вкусно ведь! И я не видела смысла отказывать себе в таком удовольствии.

— Чисто гипотетически, я не отношусь к «вашей» семье, — хмыкнула я, когда моя тарелка опустела.

— Ты моя внучка, Ратти, — нахмурилась бабушка, она всегда остро реагировала на мои слова, пусть и весьма правдивые. — И никакие свидетельства этого не изменят.

— Люблю тебя, ба! — полезла я обниматься к старушке. — Ты самая лучшая у меня!

— Так другой у тебя и нет, — хохотнула бабуля. — Ты, Мария Геннадьевна, единственная моя отрада на старости лет.

— Это тебе карты подсказали? — подмигнула я.

— О, нет! — фыркнула бабушка. — Карты говорят, что у твоего суженого сердце свободное, а воля твердая. Кремень мужик. И не согнешь так сразу. Это пока. До встречи с тобой.

— Конечно-конечно! — смеясь, закивала я. — Как же меня такую замечательную и не любить?