–  Надька увидит мои новые халаты и помрет от зависти,  –  засмеялась старушка.

 –  Разве так можно говорить?

 –  А как еще? Эта старая маразматичка достала меня, во где сидит,  –  проводит ребром ладони по шее.

Я смеюсь.

Зазвонил мой телефон, я взяла его и сердце пропустило болезненный удар. Звонили из органов опеки.

У меня появилось очень нехорошие предчувствие, когда я ответила на вызов.

 –  Алло.

6. 6

Вероника 

–  Алло,  –  отвечаю на вызов, голос предательски дрожит.

 –  Вероника, добрый день! Это Людмила Павловна.

 –  Да – да, я Вас слушаю.

Когда я пришла оформлять опекунство, то Людмила Павловна прониклась моей историей и старалась помочь по мере возможности. Я очень благодарна этой женщине.

 –  Вероника, я сегодня просматривала документы и увидела, что на опеку над Димой подала заявление Морозова Евгения Владимировна, которая является тетей.

 –  Как подала? – прошептала, холодея от ужаса.

Когда Женя объявилась, то мы договорились, что она забирает дом, а я с Димкой буду. Она сказала, что не будет претендовать на опекунство.

 –  Сегодня утром. И боюсь, у нее больше шансов получить опеку. Она замужем, со стабильным достатком…

 –  Но Вы же мне говорили, что я смогу получить опеку!

 –  Да, говорила. Но ты мне сказала, что никто больше не будет оформлять.

 –  И что мне делать? – я обессилено опустилась на стул и зажмурила глаза.

 –  Я не знаю. По закону – ты проиграешь. Попробуй по – человечески поговорить с ней,  –  посоветовала Людмила.

Я едва не засмеялась истерическим смехом. Поговорить с этой сукой?

 –  Больше мне нечем помочь, Вероника.

 –  Спасибо, что позвонили. Я очень ценю все, что Вы сделали.

 –  Удачи и пока.

Я сидела и смотрела в одну точку. Все силы, вся вера в лучшее будущее – покинули меня. Я даже не поняла, что плачу, пока баба Тома не стала меня утешать.

 –  Ч –  ш –  ш ,  –  гладит меня по волосам. – Поплачь, поплачь, девочка. Немного можно, а потом придется собраться.

 –  Зачем? – выдавила сквозь рыдания, обнимая бабушку. – У меня ничего не получается… Без папы… Я могу потерять Диму… Мне никто не поможет! Я не знаю что делать, просто не знаю…

Эмоции мощнейшими волнами покидали меня. Такая апатия накатила. Хотелось свернуться клубочком, накрыться сверху одеялом и чтобы никто не трогал.

 –  Ничего – ничего, Вероничка. Бог терпел и нам велел. Слезы не помогут…

Я так и замерла. А ведь баба Тома права – слезы не помогут. Я высвободилась из ее объятий и решительно вышла из дома.

 –  Вероника, ты куда? – услышала крик бабы Томы, но не остановилась.

Зло вытерла слезы и побежала вверх по улице. Меня трясти начало от чувств, они грызли меня, просились наружу. Добежала до своего бывшего дома и зашла внутрь! Плевать на все! Рывком открыла входную дверь и пошла искать Женю. Эту тварь нашла на кухне. При виде меня женщина смешно округлила глаза, а потом заголосила.

 –  Ты что здесь делаешь?! А ну пошла отсюда! Пошла вон!!!

Я проигнорировала ее, тяжело дыша, подошла вплотную.

 –  Что ты хочешь, тварь?! – прорычала я.

Клянусь богом, я готова была ее разорвать на мелкие кусочки. Перегрызть глотку зубами, только бы не видеть и не слышать об этой суке ничего. До этого момента я и не знала, что способна на такую черную ненависть.

 –  Ника, ты ч –  чего? – заикаясь спросила.

 –  А ты не знаешь? – рукой взяла ее за щеки и с силой сжала.  –  Какого х*ра ты подала на опекунство?! Тебе, сука, мало?! Мы же договорились! Ты что творишь, идиотка? Ты же даже не знаешь Диму! Ты – никто! Отец не хотел иметь с тобой ничего общего. Ты думаешь, я тебе отдам ребенка?! Я убью тебя, поняла? Ножом на куску порежу и в морозилку засуну.