Сучка крашенная! Ещё и пританцовывает на жопе.

Ну всё! Атас! Это последняя капля ревности.

Незаметно подползаю к дивану и подкладываю под её тощую задницу самую большую канцелярскую кнопку из папиного арсенала. Веду себя слишком по-детски. Мои гувернантки сгорели бы со стыда, повторяя, что это против правил, что настоящая леди никогда не позволит себе такого поведения. Но это часть моей стратегии. Без неё никак. Затаившись, выжидаю момента икс.

Пусть потанцует, выдра болотная!

— А-а-ай!!! — раздаётся долгожданный визг Лизы.

Она соскакивает с дивана как ошпаренная. Трясёт рукой возле жопы, словно отряхивает невидимую змею. Выстукивает чечетку каблуками, будто её шершень в пятую точку ужалил, не меньше того.

— Боже, что это? Что?! У меня кровь? Андрей! Это кровь? А-а-а! Злата! — сообразив, наконец, в чём дело, устремляет на меня яростный взгляд. — Эта девчонка сумасшедшая! Боже, это кнопка??? Я села на кнопку? А-ай!!!

«Йес!» — делаю определённый жест рукой. Мои губы растягиваются в ехидной ухмылке.

Прикрываю рот ладошкой и хихикаю, пока не встречаюсь взглядом с Тёмным.

Кровь в венах замерзает, сердце останавливается, а затем начинает быстро-быстро стучать, разгоняя горячей волной жидкость по венам.

Фух. Вроде пронесло…

Он не злится? Не?

Упрямо пялюсь в глаза Андрея, не отводя взгляда.

Несмотря на то, что гостиная превратилась в поле боя, глаза у него добрые. Цвета тёмной листвы с вкраплением топлёного шоколада. В них-то я и влюбилась. Он мой герой. Принц из сказок, о которых читала бабуля. И я не хочу делить его ни с кем! Абсолютно!

— Боже, у меня идет кровь, — продолжает визжать девушка Тёмного, размахивая пальцем возле лица Андрея. — Я теперь на попу не сяду. Ненавижу детей!

— Пф… Это не кровь, — фыркаю я. — Это твой красный ноготь.

— Ты!… — Лиза тычет в меня своим огромным красным когтем. — Ты маленький монстр! Исчадие ада! Фу!

— Прекрати, Лиза. Злата всего лишь ребёнок, — Тёмный сдержанно подаёт выдре свой платок, но уголки его губ предательски дёргаются. Он едва сдерживает смех. — Златка, ну хватит издеваться над моей спутницей, — добавляет уже мне. — Извинись перед Лизой. Так шутить нельзя.

— Ещё чего! — возмущаюсь, складывая руки на груди. — Она тебя не любит. Ты женишься на мне! У нас будет королевство с пони и мороженым! А она… — презрительно щурюсь, — …пусть идёт красить ногти в другой замок! Отправь её отсюда! Пусть уходит!

Лиза смотрит на меня, закипая как самовар. Красная прекрасная. Её трясёт.

От злости показываю ей язык.

— Злата… — Тёмный тяжело вздыхает, присаживается на корточки. Берёт меня за руку. Смотрит прямо в глаза. Его глаза смеются. Тёплые-тёплые. Он красивый, как бог Гермес, изображённый в книге. Хочу, чтобы у нас было своё королевство. Империя, как у папы. И преданный доберман.

— Ты меня совсем-совсем не любишь? — всхлипываю, надувая губы. Показуха, конечно. Но папа говорил, правильная стратегия — уже победа.

Вот я и подкупаю дядю Андрея скупой слезой.

— Ты же знаешь, я тебя люблю, малышка. Как самого лучшего друга. Как папину принцессу.

— Врёшь! — всхлипываю я.

— Не вру. Хочешь подарок?

— Не хочу! — дергаюсь нервно, когда Тёмный берёт меня за плечи. — Дядя Андрей, влюбись в меня, пожа-а-алуйста, — заливаю, делая глаза как у Шрека. — А Лизку эту, лохудру крашеную, — хмурю брови, — брось! Она тебе не пара. Я на неё папиного добермана натравлю. Пусть ей вторую половину задницы откусит. Вот будет потеха.

— Злата! — папин голос неожиданно гремит, как гром в Африке, прерывая мой смех. Он стоит в дверях гостиной с лицом, как у нашего добермана, когда тот видит посыльного.