— Так, спокойно. Надо обо всём сообщить миротворцам. Пусть твою сестру на всякий случай заберут сюда.

— Боже, у неё должна была быть потрясающая жизнь, а что будет тут?! — истерические нотки в голосе Ванессы резанули по ушам.

Она готова была разрыдаться. Я напомнила себе, что подруга пока не знает, какой Феникс замечательный, и, обняв её, похлопала по спине:

— Дорогая, поверь, тут очень хорошо. Центр помощи действительно нам поможет.

— Тебя уже? — охнула Ванесса и, вырвавшись, вытаращилась на меня в ужасе.

— Что? Нет! Я прилетела сюда за пару часов до вас! — возмутилась я. — Ничего со мной не делали! Я просто прогулялась по зданию и посмотрела телевизор. Нам всё время врали, Ван! Но ты это и сама скоро поймёшь. Давай продолжим про сестру и песню.

Не уверена, что подруга мне поверила, потому что она от меня немного отсела. Но, видимо, отчаяние её было слишком сильным, поэтому рассказ она продолжила:

— Дети ведь не заключают контракт, поэтому Вивьен оказалась моим довеском, и когда мы прибыли на Энгин, акус сказал, что сестра тоже должна работать, если хочет вкусно кушать, красиво одеваться и учиться в хорошей школе. Поэтому… Он хотел сделать её разведчицей. Сестра должна была искать богатых туристов и разыгрывать из себя потеряшку, пока маленькая. Позже он обещал ей другую роль. Я не хочу даже думать, какую! Конечно же, я испугалась за сестру. Я не хотела для неё такой жизни. Я упала акусу в ноги и поклялась, что готова на всё ради благополучия сестры. И тогда он сказал, что может пойти мне на уступки, если я соглашусь стать ключом.

Ванесса замолчала, снова уставившись в стену, и мне пришлось ей напомнить, что до финала мы пока не добрались.

— Он что-то с тобой сделал? Что, Ван?

Я сопроводила слова лёгким поглаживанием руки подруги. Она не отшатнулась — хороший знак.

— Ничего особенного не сделал. Только небольшую прокачку гортани, диафрагмы и памяти, чтобы я самостоятельно могла исполнить песню, — созналась Ван, вздохнув. — Её невозможно спеть целиком одному человеку без специальной подготовки, потому что это набор звуков, вызывающих определённые энергетические колебания, которые открывают дверь в шахту.

Она опять замолчала, а до меня стали доходить смутные воспоминания и мелькать догадки. Иногда Ванесса пропадала на день-два, а возвращалась измождённой. Объясняла тем, что болела, а это, наверное, из-за энергетических затрат. А ещё в первый год переселения акус несколько месяцев разучивал со мной какую-то тарабарщину. Обзывал её песней Светила Либера. Ругался, что все мы никчемные и не способны исполнить шедевр его родной планеты, поэтому отказался от идеи поставить спектакль по легендам Либера. Но ту фразу… вернее, набор звуков разной частоты, громкости и не пойми чего ещё, я помню. Тем более акус иногда просил меня повторить. Говорил: «нет, не то» и отпускал. И вроде другие актрисы на это тоже жаловались. Неужели он и из нас пытался сделать ключи?

— То есть ты единственный ключ и знаешь, где находится сокровищница?

— Да, знаю. И точно знаю, что друзья акуса обо мне знают и будут меня искать, а сестру возьмут заложницей.

— Ладно… ладно, что-нибудь придумаем… — пробормотала я, пытаясь переварить информацию. Но мне всё равно не хватало фактов и требовалось подтверждение. — Ван, а ты не могла бы мне спеть эту песню?

— Да, могу. Только что тебе это даст?

— Я не знаю… Хотя бы пойму, учил ли меня акус ей. И вообще…

Желание моё было подкреплено сильнейшим предчувствием, что услышать весь ключ от начала и до конца мне жизненно необходимо. А ещё, поддавшись наитию, я приняла на кушетке медитативную позу, которую заставлял меня принимать «Карающий зло». Именно после неё я тогда разглядела энергию Платона. Может, и сейчас что-то увижу?