Я держу ладонь на животе и мысленно умоляю ребёнка, чтобы он потерпел до больницы, где нам с ним помогут. 

– Эй, малыш, мама – дура, – я никогда не понимала тех, кто разговаривает с животом, но сейчас мне было плевать даже на то, что меня слышат другие. – Ты мне нужен, я хочу, чтобы ты родился, – я начинаю оправдываться перед эмбрионом за своё намерение от него ищбавиться, и на глазах наворачиваются слёзы. 

Скорая врубает сирену, мы гоним быстро, но мне каждое мгновение чудится вечностью. Я пытаюсь по своим ощущениям понять, стало ли мне хуже, но тело будто бы не моё, я его плохо чувствую. В голове чистый, незамутнёный ужас, и я зажмуриваюсь, чтобы как-то привести себя в чувства. 

Но незаметно для себя глаза я больше не открываю, а медленно теряю сознание, будто бы погружаясь в вязкую жижу, из которой не могу никак вырваться.