Облизываю губы, когда наши лица сближаются еще немного. Вот сейчас, сейчас…

- Отопление дали! - раздается громкий крик в коридоре.

Мы оба вздрагиваем, Ник выпрямляется, я тут же сажусь, отворачиваясь от него. Сердце колотится, как сумасшедшее. Что я творю?! Что я, вашу мать, творю?!

Вскакиваю, отбрасывая одеяло, быстро прохожу к столу. Перебираю лежащие на нем шоколадки. Тихое шуршание - единственное, что заполняет повисшую после крика за дверью тишину.

Может, я все придумала? Может, не собирался он меня целовать? А если собирался, то это еще хуже. Он же меня бросил, когда я ему надоела. Для него это норма: захотел, воспользовался, захотел, уехал. Захотел, опять вернулся. Мне это не нужно. Ник мне не нужен. Мне вообще никто не нужен. У меня есть Аленка.

- Тепло пошло, - говорю, потрогав батарею.

Она едва теплая, но это уже все равно прогресс. Ну и ночь. А еще завтра надо будет как-то до Покровского добраться. Надо поспать, нужны будут силы.

- Попробуем снова уснуть, - я стягиваю куртку и залезаю под одеяло.

Ник кидает свою куртку на стол, не вставая с кровати, отворачивается лицом к стенке и натягивает одеяло по самый нос. Я тоже отворачиваюсь, прячусь целиком под одеялом. Вот так и надо. Так - правильно.

Я все-таки засыпаю, усталость берет свое. А просыпаюсь от вибрации телефона, лежащего на столе. Не сразу соображаю, что вообще происходит. В комнате светло и тепло. Ника нет, но сумка стоит в углу. Звонит отец.

- Да, пап, - спрашиваю хриплым спросонья голосом. - Все в порядке?

- Я за тобой ехать собираюсь, Надя. У нас тут от Покровского трактор чистит дорогу. Машин не так много, так что как-нибудь выберемся.

- Спасибо, пап! Спасибо большое. Я скину тебе геолокацию точную. Как Аленка? - спрашиваю, понизив голос, кидаю взгляд в сторону двери.

- Нормально. Только по мамке соскучилась.

- Девочка моя… - тяну, чувствуя, как сердце сжимается.

- Ничего, скоро встретитесь.

- Как там мама? - спрашиваю осторожно.

- Как обычно. Недовольна то одним, то другим.

- Я вас подвела.

- Глупостей не говори. Ты не в ответе за погоду.

- Не по мнению мамы.

Папа посмеивается.

- Она эмоционирует, но все прекрасно понимает. Так что не переживай, все хорошо. Ладно, я выезжаю. Скоро буду.

Повесив трубку, умываюсь, завязываю новый хвост. Когда выхожу из ванной, Ник уже в комнате.

- Пойду к машине, - говорит мне. - У тебя какие планы?

- Папа приедет. Дождусь его тут.

- Окей, сдашь тогда сама ключи на ресепшн. Выселение в двенадцать.

- Хорошо.

Ник подхватывает сумку, сваливает в нее купленное вчера, потом поворачивается ко мне.

- Ну пока, - смотрит прямо, без стеснения или неловкости. Я киваю.

- Пока. Спасибо за помощь.

Легкая улыбка кривит губы и исчезает.

- С новым годом, - Ник идет к двери, я тихо говорю в спину:

- С новым годом.

Даже если он слышит, то никак не реагирует. Не оборачивается, не кидает взгляда напоследок. Дверь тихо закрывается, я остаюсь одна. Ну вот и все. Ночь прошла, все закончилось, как я и говорила себе.

Домой попадаю только через три часа, все-таки коллапс на дорогах продолжается, хотя и не такой страшный, как был ночью. Покровское завалило снегом чуть ли не целиком.

Как только машина въезжает во двор, выскакиваю и несусь в дом, на ходу скидывая холодную куртку. Мама выходит с Аленкой на руках.

- Кто там пришел? - тянет с улыбкой, глядя на малышку. Дочка, явно не ожидавшая меня увидеть, взвизгивает от радости.

- Ма-ма-ма, - лопочет, протягивая ручки.

- Холодная же, - с укором смотрит мама, когда я, скинув шапку с шарфом, тяну руки в ответ.