– А может, мы его утопим тут? Пока никто не видит? – Настя вдруг залихватски подмигнула сыну. – Вроде бы, народу мало… Ты сзади за шею тяни, а я со своей стороны придавлю… Потом скажем, что все так и было…
– Чего, серьезно? – Тимоха задумался. И, судя по лицу, идея его не слишком отталкивала… Он, скорее, думал не о моральной стороне вопроса, а о технической: получится меня под воду отправить, или не хватит сил?!
– Ладно, ребят. Уболтали! Я все понял! Был не прав! Больше так не буду!
Поднял руки, сдаваясь.
Ну, бывает, что уж… Переборщил…
Накрыло меня с головой обаяние этой проказницы…
И уже не так горячо хотелось убивать Егора…
Он, видимо, такой же – на всю голову пострадавший…
Настя не стала ждать каких-то новых извинений… нырнула мне под руку, уплыла дальше – к лесенке, ведущей наверх.
– Мам, ты как?
Черт. Еще больше зауважал Тимоху: мелкий такой, а тревожится о ней. Заботится. И готов убивать, если что…
– Нормально, сынок. Не беспокойся. Ты же знаешь: я хорошо ныряю. И долго держусь под водой.
– Не, мамуль… Я сейчас про другое…
Настя в недоумении уставилась на парня. Я тоже настроил локаторы… От него уже можно было ждать чего угодно!
– Про что?
– У тебя ноги уже стали твердые? У меня еще нет… Может, еще поплаваем? Наперегонки, например?!
Глава 4
– А можно я посмотрю, как ты будешь свою брилку включать, а, дядя Андрей?
Целых тридцать минут прошли в тишине.
За это время мы успели вернуться из бассейна, переодеться, пожелать друг другу спокойной ночи и всего такого прочего…
Ну, не все мы, конечно… Частями: я общался с Тимохой, он – со мной и матерью. Настя ни с кем практически не разговаривала.
Даже сыну отвечала через раз и очень сухо.
Тим не понимал, в чем дело. Пытался вести себя очень прилично: был тише воды и ниже травы… И всего-то пару раз пнул торшер и уронил напольную вазу с искусственными цветами… Но это было нечаянно и случайно!
Тим так сказал. А кто я такой, чтобы ему не верить?
Вода в ванной комнате уже отжурчала несколько раз.
Я, как честный и приличный гражданин, закрылся в своей спальне и даже не подглядывал.
А тянуло. Но дверь-то закрыта была!
Поэтому пришлось подслушивать!
Ловить каждый шорох и каждый скрип. Очень это было странно и непривычно: когда ты в номере не один. И при этом соседка в твою постель не укладывается, и даже не думать об этом не планирует!
Все затихло. Намертво.
Значит, Настя с Тимом улеглись… И теперь я мог безболезненно сходить и умыться сам.
Даже скрипа двери не слышал… Только заметил в зеркале, что щель у косяка становится все шире и шире…
– Брилку? Ты о чем, Тимох? – Мда… А я уже почти поверил в сказку… Подумал, что это Настя ко мне прокралась, пока ребенок спит…
– Ну, вот эта штука! Которой ты щетину убираешь! Это же брилка, да? Или бреялка?
– Еще скажи – коса!
– Сам ты такой! Коса – это у девочек! – Черт. Мне еще не хватало, чтобы и этот товарищ обиделся, надулся и перестал общаться!
Никогда и ни перед кем себя не ощущал виноватым… А тут- очень странное чувство: хочется, чтобы и Настя меня простила, и чтобы Тимоху не зацепить ничем, ненароком…
– Ладно. Смотри. И запомни, это называется бритва!
– Бритва не такая, дядя Андрей… Она острая! А у тебя – жужжалка какая-то!
– Слушай, Тим… – Расхотелось приводить себя в порядок под пристальным взором мальчугана. Так можно и порезаться, запросто! И плевать, что электрический прибор под это не заточен…
– Я слушаю. – Он присел на край небольшой табуретки, зачем-то здесь оставленной.
– А у вас с мамой что, вообще никаких отношений с мужчинами нет?
– Чего?