- Ты спас мне жизнь! – воскликнула, глядя на Перевозчика глазами, полными слёз благодарности.

Я была готова броситься к нему и в порыве горячей признательности даже обнять за шею. Если, конечно, сумела бы до неё дотянуться. Ну, разве что в прыжке...

Между тем Перевозчик, никак не отреагировав на моё восклицание, наклонился и стал собирать зубы твари.

Я оторопела.

- Зачем ты это делаешь? Для чего они тебе?

- Странный вопрос, – хмыкнув, отозвался Перевозчик. – Разве ты не знаешь, что ожерелье из зубов Бдирах-хи способно защитить от заклятия Злыдни?

«Нет, не знаю», – хотелось ответить мне. Но тогда этим вопросом я вызвала бы у Перевозчика подозрения относительно своей истинной сущности. Потому что, как нетрудно догадаться, эльбе Энфиселле, живущей в этом мире, должно быть всё известно о населяющих его обитателях.

Мне предстояло ещё многому научиться. И многое открыть для себя в этом фантастическом мире, полном неожиданностей и загадочных существ.

После происшествия в лесу, мой список местных жителей пополнился двумя новыми названиями: Бдирах-ха – тварь, паразитирующая на деревьях и пожирающая всё живое. И Злыдня. Соответствовала ли Злыдня в этом мире той, которая в моём мире считалась фольклорным персонажем, выяснять совсем не хотелось. И ещё меньше – однажды повстречаться с ней. Если такой монстр, как Перевозчик, боится Злыдню, то что тогда говорить о хрупкой эльбе?

- Ты спас мне жизнь, – повторила я, после того, как Перевозчик аккуратно ссыпал собранные зубы Бдирах-хи себе в карман. – Я не люблю оставаться в долгу. Вот тебе моя благодарность.

С этими словами я протянула Перевозчику одну из двух золотых монет Джокосы, предназначенных для оплаты моей еды и питья.

- Я спас тебя не за награду. И не потому, что пожалел. У меня есть приказ доставить тебя в Драконьи горы живой и, желательно, невредимой. Я всегда выполняю приказы, – сказал Перевозчик.

Но монету всё же взял.

9. Глава 8

Пробивая себе путь среди хищных растений, Перевозчик раскачивался из стороны в сторону, как бы радуясь своей недюжинной силе. Одной рукой он по-прежнему крепко сжимал меч, время от времени орудуя им как мачете: срезал колючие кусты и цеплявшиеся за нас ползучие стебли.

А другой придерживал меня, закинув себе на плечо. И не сказать, что делал он это бережно.

Он нёс меня так, как если бы на моём месте был свёрнутый в рулон ковёр. Как будто шёл он не из леса, где сразил чудовище, а – из магазина текстильных изделий, где сделал удачную покупку.

- Мне нужен хотя бы глоток воды, – жалобно сказала я, когда мы вернулись к повозке, и Перевозчик поставил меня на землю.

Он взглянул на меня из-под насупленных бровей, снял со своего широкого кожаного пояса фляжку и молча протянул её мне. Я с жадностью поднесла её к губам. Вода оказалась тёплой и с привкусом глины, однако фляжка вернулась Перевозчику наполовину пустой.

- Залезай, – коротко скомандовал Перевозчик, кивком головы отсылая меня обратно в клетку.

Но тут я увидела в нескольких метрах от нашей повозки телегу, запряжённую животным вроде осла: только уши у него были такие длинные, что свисали почти до самой земли.

У сидевших на телеге людей – старика и мальчика-подростка – уши тоже были неестественно длинные, похожие на продолговатые оладьи, и их мочки свисали до самых плеч. У обоих были вытянутые лица, одинаковые носы удлинённой формы, кончики которых касались верхней губы, глаза с сильно опущенными уголками – всё это придавало им унылый, печальный или даже скорбный вид.

Судя по одежде, это были крестьяне. Одинаковые кафтаны из грубого толстого сукна (что-то вроде сермяг), просторные заплатанные тёмно-серые штаны. Мальчишка, свесивший ноги с телеги, был босой. И, в отличие от старика в широкополой соломенной шляпе, носил... дреды.