Марк гладит Марли по холке, что-то ему нашептывает и находится явно в своей тарелке. У меня же возникает жесточайший диссонанс.

За время, что я здесь работаю, я прекрасно изучила ту сторону Северского, которая меняет пассий чаще, чем перчатки, без угрызений совести посылает людей, если они чем-то не угодили, и с высокой колокольни плюет на общественное мнение.

А вот эта домашняя версия меня почему-то пугает и ввергает в шок. Марк кажется гораздо глубже, чем я всегда его рисовала, и это дезориентирует.

Так что я изумленно открываю и закрываю рот и не могу выдавить из себя ни единого звука, пока Северский ко мне приближается.

– Кто ты такой? Верни моего шефа.

Я звонко смеюсь, пытаясь замаскировать неловкость шуткой, и застываю каменным изваянием, когда Марк заглядывает мне через плечо и выдает недоуменное.

– Это еще что такое?

– Квартиры. Я подыскивала варианты. Правда, пока не наткнулась ни на что подходящее.

– Сворачивай все. Будете жить у меня, – припечатывает Северский, и у меня от его безапелляционного тона резко пересыхает в горле.

– А это удобно?

– Удобно, конечно. Не могу же я отправить невесту и ее сына неизвестно куда.

Марк улыбается лукаво, отчего очаровательная ямочка появляется у него на щеке, а я ловлю себя на мысли, что заключила сделку с дьяволом. С хитрым, коварным, обаятельным демоном.

Который без особого труда провернет все так, что ты поставишь подпись на рабском контракте и еще будешь его благодарить за это.

Отмахнувшись от красочных ассоциаций, я кое-как дорабатываю остаток дня и позволяю себе побыть хрупкой девочкой. Иду за Северским, который тащит мой чемодан. Жду, пока он галантно распахнет дверь своего ярко-желтого «Камаро». И ныряю в салон, устало откидываясь в кресле.

С Олегом я так отвыкла от романтики и ухаживаний, что любые, даже самые мельчайшие проявления заботы, вроде включенного обогрева сидения, откликаются во мне с утроенной силой.

– Найди меня под луной. Я задет. И я в ноль.

Мелодия, льющаяся из динамиков, как нельзя лучше отражает мое внутреннее состояние. Марк тонко его чувствует и не произносит ни единого слова за всю дорогу. А Ванька от переизбытка эмоций даже успевает задремать.

На территорию элитного жилого комплекса с большой спортивной площадкой и ухоженными аллейками, припорошенными снегом, мы въезжаем затемно. Оставляем машину на подземной парковке и поднимаемся на лифте на двадцатый этаж.

– Здесь ванная. Там кухня. Твоя спальня там. Ваньке выделим гостиную.

– Целая игровая комната? Ничего себе!

Восхищенно присвистывает мой сын, изучая кресла-мешки, громадный проектор и лежащие на столе джойстики. А я боюсь, что мне придется с боем отрывать его от приставки.

– Мам, можно? – укрепляя мои подозрения, просит он, а я испускаю обреченный вздох.

– Вань…

– Ну пожалуйста!

– Анют, сегодня в качестве исключения. А потом определим график. Ты прими пока душ, а мы с Ванькой зарубимся в Мортал.

Марк мягко меня уговаривает, и я снова ему поддаюсь. Оставляю мужчин в этом царстве геймеров и запираюсь в ванной. Неторопливо стягиваю с себя блузку с юбкой, подцепляю застежку бюстгальтера и аккуратно складываю одежду на полку.

Погружаюсь в теплую воду, взбалтываю пену и, прежде чем раствориться в блаженной неге, думаю о том, что нужно обязательно выстроить границы до того, как общение с Северским выйдет из-под контроля.

Глава 5

Марк

– Ну же! Давай. Давай. Черт!

Ванька смешно ерзает в кресле-мешке, пытаясь уклониться от удара вместо своего игрового персонажа, и, когда я выношу его Кунг Лао, разочарованно тянет.