Когда меж стволов мелькнул бурый мохнатый бок, Кирилл сообразил, кто перед ними.

– Медведь, обойдем, – шепнул Серега, и они двинулись в сторону.

Хруст и шлепанье удалились, заросли сменились голым склоном, а затем впереди обнаружилась стена церкви, облезло-желтая, точно старая львиная шкура. Прямо перед воротами, что вели во двор храма, из щели в асфальте вырос раскидистый куст, а сбоку, у ограды, притулился ржавый автомобиль.

Кириллу почудилось, что за ним что-то шевельнулось, и тут Серега сбил его с ног.

– Назад! – рявкнул он, и утреннюю тишину порвал в клочья грохот выстрела.

Бывший журналист покатился вниз по склону, боль в боку вспыхнула с такой силой, что едва не потерял сознание. Сумел остановиться, только врезавшись в кустарник, и мгновением позже рядом оказался Серега.

– Кто-то там есть, – сообщил он, настороженно глядя вверх, – но стреляли это, как бы не на поражение, так что я пойду, гляну, кто это, а ты пока укройся здесь, и не высовывайся.

Кирилл кивнул, поднялся на четвереньки, и забрался поглубже в заросли.

Серега бесшумно и ловко, точно огромная змея, уполз вверх, вскоре оттуда донесся его голос. Следом долетел другой, приглушенный и вроде бы не агрессивный… похоже, им встретились вовсе не бойцы Дериева, и это хорошо, можно будет с ними договориться, чтобы пройти… уйти…

Кирилл обнаружил, что клюет носом, почти спит, и что за спиной кто-то громко сопит.

– А, это ты? – спросил он, оборачиваясь.

Но круглой физиономии бывшего десантника не увидел.

Рядом, удивленно разглядывая человека, стоял медведь, и розовый язык свисал из приоткрытой пасти. Был зверь вроде бы не очень большим, но зубы и когти на лапах выглядели достаточно внушительными.

– Э… – сказал Кирилл, чувствуя, как его словно обдало кипятком.

Медведь негромко рыкнул, помотал башкой так, что у него затряслась шерсть на шее.

Кирилл встал, стараясь не двигаться очень резко, чтобы не спровоцировать медведя. Сделал шаг назад, но хищник потащился следом, не отводя от человека маленьких настороженных глазок.

Подниматься по склону спиной вперед не очень-то удобно, да еще ноги скользят по сырой траве…

Упадешь, и все, никуда не денешься, останется только закрыть глаза и ждать, когда тебя начнут жрать. Развернуться возможности нет – потеряешь медведя из виду, и тот может кинуться в любой момент.

О том, чтобы позвать на помощь, Кирилл даже не подумал.

Когда под ногой оказалась не земля, а потрескавшийся асфальт, он все же споткнулся. Взмахнул руками, чтобы удержать равновесие, его развернуло, и увидел краем глаза, что Серега стоит рядом с ржавой машиной, и разговаривает с невысоким мужчиной в штормовке.

Медведь тоже заметил других людей, и вновь зарычал, на этот раз предостерегающе.

– Твою мать, в сторону! – воскликнул бывший десантник, вскидывая автомат. – Отпрыгни, я стрелять не могу!

Но хищник опустился на четвереньки и, не успел Кирилл даже вздрогнуть, оказался рядом. Вновь поднялся, обнюхал человеку лицо, недовольно сморщился, будто учуял какую-то гадость, и рванул вниз по склону.

Треск веток сообщил, что медведь вломился в заросли.

– О, мой бог… – прошептал Кирилл.

– Ничего себе, – голос у мужчины в штормовке оказался скрипучим, точно несмазанная дверь. – Даже не сказал ничего, а косолапый так и дунул прочь, словно ему задницу наскипидарили… И ты говоришь, что это и есть Сын Зари, пришедший из рассвета, чтобы принести нам спасение, да?

«Нет! Неправда! – захотелось крикнуть Кириллу. – Ничего и никому я не приносил! Я хочу только добраться до дочери, убедиться, что с ней все в порядке, а на вас мне плевать!».