Алексей это сказал все на голубом глазу, без тени улыбки, максимально серьезным и обстоятельным тоном, на который был только способен. Однако все присутствующие заулыбались или засмущались. Наталья Алексеевна от таких слов даже засмеялась. Искренне и задорно. Царица же залилась краской, прикрыв лицо руками…

– Что же, – отсмеявшись, заявила тетя, – вполне разумно.

– Но… – хотела возразить царица, однако Наталья Алексеевна жестом остановила ее.

– Алексей прав, он слишком юн для таких трудных и сложных философских текстов. Да и желание брата моего понимает верно. Он действительно желал бы увидеть в сыне доброе знание арифметики, механики и прочих пользительных для его дела наук. Душеспасительные книги хороши, но, читая их, корабли строить не научишься.

– Я делаю для этого все возможное, чтобы помочь претворить в жизнь желание мужа, – скрипнув зубами, ответила Евдокия.

– Я окажу помощь. Если ты не против.

– Я буду премного благодарна, – ответила царица, с трудом сдерживая раздражение, после чего в помещение на какое-то время наступила неловкая пауза, которую довольно скоро разбил царевич.

– Тетя, – спросил Алексей, – а могу я погостить у тебя? А то очень скучно сидеть на одном месте.

– Можешь, конечно, – улыбнувшись, ответила Наталья Алексеевна. Ей стало любопытно понаблюдать за этим ребенком поближе. Слишком вся эта история выглядела интригующе и провокационно.

– Я… – хотела что-то произнести Евдокия Федоровна, но встретилась со взглядом Натальи Алексеевны и осеклась. Отказывать ей в текущей ситуации было опасно. Она же могла царю написать не причесанную версию событий, а по-простому – как есть. Ведь она прекрасно поняла, что царица явно препятствовала учебе сына. Во всяком случае, той, которую видел благоприятной сам Петр. Это было бы концом, так как царь, искавший поводы порвать с Евдокией, охотно бы ухватился за эту возможность. Посему царица чуть помедлила и завершила свою фразу совсем иначе, нежели хотела изначально: – Я не против. Конечно. Пусть погостит. Только наставник его отправится с ним. Учеба не должна нарушаться. Это самое главное.

– Разумеется, – кивнула тетя.

– И кормилица, – попросил Алексей. – Я привык к ней. Хорошая служанка…

Наталья Алексеевна с царевичем и его небольшой свитой удалились, а Евдокия почти бегом бросилась к патриарху Адриану.

– Беда! Владыко! Беда! – с порога чуть ли не крикнула она.

– Что случилось? – встревоженно произнес он, махнув рукой, чтобы входила и прикрыла дверь за собой.

– Наташка-то сына забрала!

– Это еще как? – удивился Адриан.

– Он у нее теперь живет. Вроде как гостит. Однако, мню, до возвращения мужа там сидеть и будет. В этом вертепе разврата.

– И как это произошло?

Царица пересказала, насколько могла произошедшее описать хоть сколь-либо беспристрастно, находясь едва ли не в панике.

– И что ты от меня хочешь? – растерянно спросил Адриан.

– Чтобы ты поспособствовал его возвращению. Чем скорее, тем лучше. Потому как мы его теряем. Самое страшное мое опасение сбывается. Он и так тянулся к бесовским забавам. Невольно. Теперь же, попав в этот вертеп, совершенно отстранится от всего доброго и светлого. Помяни мое слово – этим же годом увидим его по Кукую гуляющим.

– Отчего же? Он же просто отправился погостить к тетке.

– Ты же понимаешь не хуже меня, добром это все не окончится!

– Ступай к себе. Я сделаю все, что в моих силах.

– Ты его вернешь?

– Постараюсь. Но, увы, я не всесилен. Если Наталья заартачится, то придется ему у нее немного пожить-погостить. Что же в том дурного? Тетя родная.