– Графиня фон Кенигсмарк… с маленьким графом приветствуют Его Величество.

Управляющий посторонился, пропуская молодую женщину вперед. Появление Авроры произвело настоящий фурор. Ее потрясающее черно-золотое атласное платье слегка заколыхалось, когда она исполнила перед королем три реверанса, как было положено по этикету. Август II улыбнулся, приблизился к ней и взял за руку.

– Я бесконечно рад видеть вас здесь, моя дорогая Аврора! Этим вечером вы прямо-таки безгранично, ослепительно прекрасны, однако, право же, я надеялся видеть вас на коронации!

Аврора была приятно тронута, обнаружив в нем эту искру былой страсти, потому сердечно ему улыбнулась, после чего обернулась, взяла за руку Морица, стоявшего позади рядом с Ульрикой, и подвела поближе к королю.

– Могу я представить Его Величеству моего сына Морица?

В этот момент ребенок засмеялся и даже подпрыгнул, сделав нечто, отдаленно напоминающее реверанс, что получилось очень мило, а потом издал целый ряд непонятных звуков, явно выражавших его расположение.

Поначалу Август II, казалось, был немного удивлен и даже недоволен, но после и он не смог устоять перед очарованием прелестного малыша. Он наклонился, подхватил Морица на руки и, приказав всем ждать его возвращения, быстрым шагом направился к двери:

– Следуйте за мной, графиня!

Аврора с Ульрикой почти бегом бросились за королем. Август вошел в комнату, которая служила ему в замке рабочим кабинетом, и поставил ребенка на письменный стол, при этом не выпуская его из рук. Тот снова начал радостно сучить ножонками и смеяться.

– Вам уже говорили, что он бесподобен, графиня? Сколько ему лет?

– Полтора года, Ваше Величество!

– Пресвятые угодники, да он куда выше и крепче юного принца, своего единокровного брата!

– Ему есть на кого равняться, Ваше Величество! Думаю, он будет очень на вас похож!

– О, он будет куда красивее меня, уж будьте уверены. Ведь у него такая прекрасная мать…

И, повинуясь какому-то внезапному порыву, король крепко обнял малыша и расцеловал. Потом он передал ребенка Ульрике, которая взглянула на короля с недоверием:

– Возьмите его! Подождите нас в соседней комнате. Мне нужно поговорить с графиней!

Как только лакей, прибежавший на звонок, выпроводил их из кабинета, Август II бросился к Авроре и заключил ее в объятия:

– Спасибо! – прошептал он, заглядывая ей в глаза. – Я и подумать не мог, что буду так счастлив видеть его. Он, как и ты… неотразим!

В следующее мгновение она уже отвечала на его поцелуй, который, надо признаться, не имел ничего общего с обыкновенной признательностью. Волна радостного блаженства захлестнула Аврору. Неужели их история любви начинается заново? Стоило полагать, что именно так и будет, поскольку с губ поцелуй плавно переместился на шею, а затем и на грудь, затянутую в атласный корсет. Нежные ласки Августа напомнили девушке о былых временах, и она решила не сопротивляться, когда он поднял ее и отнес в смежную комнату, положил на кровать, поднял нижние юбки и склонился над ней… Прекрасные ощущения лишь подкреплялись осознанием того, что эта внезапная вспышка страсти была у них совершенно обоюдной.

Но все изменилось, когда он вошел в нее: острая боль вдруг пронзила все тело Авроры. Она вскрикнула, но король посчитал, что так она выражает свое наслаждение, и только ускорил темп. Девушка крепко стиснула зубы и закрыла глаза, едва сдерживая слезы от невероятной боли. Наконец, когда он упал рядом с ней, Аврора с облегчением вздохнула: она едва не потеряла сознания. А король ничего не заметил. Растянувшись на кровати, он наслаждался этой передышкой (они, впрочем, у него надолго не затягивались!) после плотских утех. Аврора решила воспользоваться моментом и начала одеваться. Фридрих Август встрепенулся и приподнялся на локте: