Включив компьютер, девушка попыталась вникнуть в работу, но эмоции, накрывшие ее от короткого диалога с шефом, мешали ей.

На стол приземлилась ее чашка с явно обновленным кофе и несъеденный бутерброд.

– Твой завтрак.

Юля ошалело подняла глаза. Нет, это не показалось ей. Сам Владимир Григорьев принес ей несъеденный завтрак.

Эти слова и этот заботливый взгляд. Все будто происходило не с ней.

– Спасибо, – пропищала она и услышала рядом недовольное:

– Мне, казалось, для приема пищи у нас есть столовая, а для сотрудников – правила обеденного перерыва.

Мужчина и девушка синхронно обернулись на голос. Алексей мрачно смотрел на них.

– Правила на то и создаются, чтобы их нарушать.

Владимир развернулся и направился к себе. Алексей, хмуро посмотрев на Юлю, последовал за ним, а испепеляющий взгляд Олеси, подошедшей, видимо, во время инцидента, продолжил свою экзекуцию и совсем не собирался оставить ее в покое.

Кусок не лез в горло, и девушка с трудом запихнула в себя бутерброд и залила его бодрящей жидкостью только потому, что не могла проигнорировать такую заботу шефа.

Покончив с завтраком и ликвидировав со своего стола напоминание о нарушении правил, чтобы никого не раздражать, она пошла в столовую, но едва девушка включила воду и начала ополоскивать посуду, как услышала противное шипение:

– Даже не рассчитывай соблазнить Владимира Всеволодовича! Ничего не получится!

Юля развернулась и, смотря в светлые глаза Олеси, предположила:

– Пробовала – не вышло?!

По перекосившемуся выражению лица девушки она поняла: попала в яблочко, но не стала развивать тему. Крови Юля не жаждала.

Олеся, прикусив свой язвительный язык и не прокомментировав брошенную ей фразу, развернулась и вылетела в коридор.

Соня открыла дверь и насупилась.

– Со мной все в порядке, мама! Не надо было приходить!

Женщина решительно вошла в квартиру.

– Что-то по голосу я этого не почувствовала.

– Я просто расстроилась.

– Это ты называешь «расстроилась»?!

Девушка нахмурилась, но промолчала. Мама позвонила вчера, когда Алексей назвал ее другим именем в самый их интимный момент, и, случайно ответив, вместо того чтобы сбросить звонок, Соня не сдержалась и разревелась.

– Чаем угостишь?

Соня махнула рукой на кухню и направилась включать чайник.

Женщина вошла следом и, поймав взгляд дочери, произнесла:

– Мужчину не переделать, не перевоспитать, а тем более не влюбить в себя!

– Зачем ты пришла? Мучить меня?!

– Нет! Я пытаюсь тебе помочь!

Девушка замерла, неся в руках вазочку с конфетами.

– Чем? Я люблю его! Без Алексея нет смысла в моей жизни!

– Соня!

– Нет! Не надо! Ты всегда была против нашей свадьбы.

Она громко поставила стеклянную емкость на стол.

– Я не видела с его стороны ответных чувств! Я хотела уберечь тебя!

Женщина сделала шаг, чтобы обнять ее, но та отступила назад.

– Я люблю его!

– Ты вбила это в голову и ничего не слышишь!

Соня сглотнула и выдохнула:

– Уходи! Только Нина понимает и помогает мне!

– В чем? Поддерживает глупое желание терпеть и подстраиваться под своего сына?!

– У нас будет ребенок и все изменится! – упрямо выдала девушка свою мантру.

– Может, ты и удержишь мужчину ребенком, но любви его не получишь! Лучше набраться мужества и развестись сейчас, пока не поздно!

– Мама, пожалуйста, если ты меня любишь, оставь в покое!

Женщина тяжело вздохнула и вылетела из кухни.

Входная дверь хлопнула, и Соня, вздрогнув, обняла себя руками.

«У нас будет ребенок и все изменится!»

«Часы» сегодня не напоминало привычное тихое уютное кафе. Всюду сновали гости, а музыка сбивала с ног своей громкостью. Все в духе Лёли, и все как не нравилось Лере. Однако это был не тот праздник, с которого можно сбежать, едва поздравив. Все-таки Оля – лучшая подруга.