– Давай не будем об этом.

Взгляд Лёли буквально загорелся от любопытства.

– Ты же знаешь, я не отстану!

Лера снова отвернулась к окну, чтобы избавиться от его давления.

– Ну я никому не скажу, – заныла блондинка.

– Все, что я вчера озвучила, правда.

Вспыхнувшие, словно фейерверки, глаза Оли обеспокоили девушку, и она поспешно добавила:

– Я обещала обо всем забыть. Так что ты тоже, пожалуйста, выкинь это из головы!

– Так он действительно вор?! – словно не слыша подругу, прошептала Лёля, Лера пожала плечами.

Чувство, что не стоило говорить правду, неприятной горечью засело внутри.

– А Костя?! Они вроде как друзья, – Оля на эмоциях никак не могла успокоиться и отпустить ситуацию.

– Лёля, не делай так, чтобы я пожалела о своих словах.

– Хорошо, – нехотя выдала та и прикусила зубами губу, не давая ей разъехаться в вырывающейся из нее улыбке, но потом не выдержала, заулыбалась и выдохнула:

– Прикольно.

Лера не понимала, что может быть в этом прикольного, но, желая всеми силами замять щекотливую тему, не стала уточнять и перевела разговор в другое русло.

– Юлька придет сегодня?

Лёля взглянула на экран мобильного.

– Да, через пару минут. Я специально сказала ей прийти позже, чтобы мы могли немного посекретничать.

Юля Каретникова училась в одном классе с ними и была единственной, кого девушки подпускали к себе довольно близко. Они не считали ее настоящей подругой, но и просто одноклассницей тоже. Та задержалась где-то между двумя этими понятиями. Раз в неделю минимум девушки пересекались и проводили время, но абсолютно откровенны с ней не были и держали невидимую дистанцию.

Юля действительно пришла через несколько минут, принеся с собой шлейф плохого настроения. Плюхнувшись на диванчик рядом с Лелей, она выдохнула:

– Меня уволили.

Юля единственная в их бывшем классе не могла похвастаться богатыми родителями. Многие вообще удивлялись, как она умудрилась продержаться в их школе одиннадцать лет. И пусть плата за обучение в Гатчине была значительно меньше, чем в Санкт-Петербурге, но тем не менее каждый квартал родители раскошеливались на кругленькую сумму.

– Что произошло?

Девушка, подняв заплаканное лицо, горько усмехнулась:

– Официально: я не профпригодна. Неофициально: я заявила шефу, что никаких отношений, кроме рабочих, у нас не может быть.

– Он приставал к тебе? – сделав свои большие глаза огромными, спросила Лёля.

– Очень громко подумал, и я его услышала.

– Офигеть!

Лера сочувственно посмотрела на девушку и уточнила:

– И что ты теперь будешь делать?

– Не знаю. Отец сказал, что содержал меня до восемнадцати лет и больше ни копейки не даст. Он до сих пор зол, что я не поступила на бюджет, а про заочное говорит: это одно название, а не образование.

– Н-да.

– Девочки, а у вас нет на примете каких-нибудь вариантов?

Оля покачала головой и озвучила:

– У моего отца вакансий точно нет. Он недавно жаловался, что сокращать штат придется.

Обе посмотрели на сидящую напротив Леру.

– Лер, а у твоего отца сейчас выборы. Может, есть какая-то хотя бы временная должность?

Та пожала плечами. «У «нет» голова не болит» было одним из ее любимых принципов, но в данном случае, когда подруги буквально приперли к стенке, отказывать, казалось, некрасиво, и она выдавила из себя:

– Я узнаю.

Девушки перевели разговор на другую более приятную тему, потом принесли еду, и они, продолжая обсуждать знакомых, вещи, музыку и прочее, стали поглощать содержимое своих тарелок.

5. 4

Счастье – оно как воздух! Его нельзя увидеть или потрогать. И оно также необходимо. Если человек несчастлив, то будто сдутый мячик кувыркается по земле, но если счастьем заполнено все внутри, то он рвется воздушным шариком в небо, чтобы парить в невесомости над миром и дарить хорошее настроение всем и каждому.