И нашла Делию.

Делия Паркхерст была доброй, остроумной и так же подпирала стены на балах, как и Шарлотта. От рождения одно бедро у нее располагалось не совсем правильно. Они устраивались в уголке и принимались шутить над собравшимися, в основном над мужчинами, потом складывали свои неиспользованные карточки для танцев в виде корабликов и запускали в чаше для пунша.

Так продолжалось до тех пор, пока подруги не нашли для себя более интересное занятие.

Подготовка побега.

– На следующий год мы будем за тысячу миль отсюда, – сказала Делия. – Далеко от наших семей и еще дальше от тех, кто читает лондонские скандальные журналы. Я буду делать зарисовки мраморных статуй эпохи Возрождения, а ты – обследовать храмы и гробницы. А вечера мы будем проводить в окружении графов и кавалеров. И больше никаких чайных подносов.

Шарлотта почувствовала себя виноватой. После той сцены в библиотеке их план насчет поездки в Европу оказался под угрозой, а Делия еще ничего не знала об этом.

Она страдала от того, что придется расстроить подругу.

Делия отложила карандаш.

– На сегодня все.

Опустив поднос, Шарлотта развернула на себе простыню и помассировала затекшие руки и ноги.

– Давай поговорим о нашей поездке, – предложила подруга.

– О нет. Не сейчас.

«Ни за что, пока твой отец думает, будто я задрала юбки перед маркизом в библиотеке».

– Почему нет?

Шарлотта постаралась ответить уклончиво:

– У меня еще не было времени убедить твоих родителей, что мне можно доверять. Труднее всего это будет сделать с твоей сестрой. Френсис смотрит на меня так, словно я веду тебя по наклонной дорожке прямиком в руки какого-нибудь распутника.

– Френсис очень заботлива и слишком много внимания обращает на сплетни. Хорошо хоть, нет старшего брата, некому будет возражать. Эдмунд не в счет, его легко переубедить.

«Я бы не была в этом так уверена», – подумала Шарлотта.

– Что тебя останавливает? Лорд Гренвилл?

Вопрос поразил ее.

– С чего ты взяла?

Делия пожала плечами.

– Ты ушла из бального зала сразу, как только он появился, и я знаю, что думает твоя мать. Но я бы не стала беспокоиться насчет ее уловок по поводу маркиза. Он с таким же успехом мог бы находиться на луне, человек просто вне досягаемости.

Шарлотта тоже так считала, пока не оказалась не только в непосредственной близости от него, но еще и в его объятиях. От воспоминаний по спине побежали мурашки.

Она села рядом с Делией и взяла ее за руку.

– Мне нужно кое-что рассказать тебе. Меня очень беспокоит, как ты это воспримешь.

– Шарлотта, ты моя самая близкая подруга, поэтому можешь довериться мне.

У нее комок подступил к горлу. Останется ли она лучшей подругой Делии после того, как расскажет ей правду?

Где-то в коридоре послышался тихий стук. Это привлекло их внимание. Следом грохот. Они вскочили. Потом выбежали из гостиной и помчались в главный холл на звон бьющегося фарфора. Там увидели Эдмунда, стоявшего с виноватым видом над разбитой вазой.

Компанию ему составлял не кто иной, как лорд Гренвилл.

У обоих в руках были бильярдные кии.

Леди Паркхерст торопливо спустилась к ним по лестнице. Чепец у нее съехал набок, она слегка запыхалась. Вид у хозяйки дома был такой, словно грохот вырвал ее из дремоты.

– Какая нелегкая… – Она быстро окинула взглядом присутствующих. – Эдмунд, хотелось бы узнать, что ты тут…

– Прошу прощения, леди Паркхерст, – поклонился Пирс. – Это моя вина. Я тут показывал Эдмунду кое-какие приемы фехтования.

– Фехтования? На бильярдных киях?

– Да. Боюсь, мы несколько увлеклись. Эдмунд учится очень быстро. Это я, отбивая его выпад, сбил вазу. – Взгляд Гренвилла упал на еще одну груду осколков в углу. – И купидона.