– Ой, как интересно, – на меня лукаво посмотрели зелёные глаза, – может быть, ты и мне покажешь свои медали? У себя в комнате?

Я задумался.

«Пожалуй, хватит с меня приключений с женщинами, – решил я, – завтра встреча с агентом, мне не нужны больше никакие сюрпризы».

– Я бы с радостью, Олечка, но у меня есть девушка, – улыбнулся я ей. Гимнастка мгновенно надулась и, отпустив руку, отошла от меня.

Больше ко мне интереса никто не выказал, поэтому я отправился на вечернюю пробежку, столкнувшись там с невесёлыми американцами, которых гнобили собственные же газеты за их политический демарш на награждении, и даже победа на эстафете четыре по сто не заставила журналистов сменить риторику. От них ждали побед над «обколотым русским суперсолдатом», а их не оказалось, так что собак на них спустили порядочно. Поэтому, поздоровавшись с ними, я пожелал сил и уверенности в себе, чем удивил их. Они прервали пробежку, подошли ко мне, и мы пожали друг другу руки, обсудив недавние соревнования и как кто из нас бежал. Расстались мы со странным чувством, что общались сегодня не как соперники, а как просто спортсмены, которым есть что обсудить. Закончив пробежку, я пошёл к себе, столкнувшись с грустным Эдвином Озолиным, который тоже поднимался наверх.

– Что грустим, Эдвин? – у меня с барьеристом были нормальные отношения, поэтому я и не стал делать вид, что не заметил его состояния.

– Хотел жене подарок сделать, – тяжело вздохнул он, – не хватает сорока долларов. Уже у всех спрашивал, никто не хочет занять, а в предпоследний день, когда у меня будет вся сумма, не хочется так далеко ехать.

Я молча опустил руку в карман, нащупал всё оставшееся у меня и протянул ему.

– Бери, без возврата.

– Иван! – он отшатнулся от меня. – Ты что? Сдурел?

– Эдвин, бери, и всё, – я взял его руку и положил туда доллары, – мне нечего покупать на них, спортинвентарь стоит безумно дорого, а остальное меня не интересует.

– Ты не хочешь себе что-то купить? Своей девушке? – удивился он.

– У нас ещё три дня впереди, это шестьдесят долларов, на них куплю ей подарок, – заверил я его.

Спортсмен покачал головой.

– Давай хотя бы верну после следующих соревнований?

У меня в голове промелькнула мысль, что он может быть полезен мне в другом. Я кое-чего не знал из жизни советских спортсменов, а человека, с которым можно об этом откровенно поговорить, в моём окружении не было.

– Слушай, а давай лучше так, – я понизил голос, – ты мне расскажешь, как и на чём зарабатывать при поездке на соревнования? Я вообще полный ноль в этом.

Он задумался, доллары в его руке выглядели уж слишком заманчиво.

– Хорошо, если ты не против, давай встретимся завтра в обед? Погуляем, заодно и расскажу всё, что знаю.

– Договорились, – обрадовался я, – тогда до завтра.

– До встречи, Вань, – он спрятал деньги в карман и покачал головой, прощаясь.

***

Утром я волновался очень сильно, идя после завтрака в свою кофейню. Именно здесь была запланирована наша встреча с агентом Первого управления, и поэтому я тут примелькался, бывая почти каждодневно.

– Добрый день, сеньора, – улыбнулся я выбежавшей встретить меня хозяйке.

– Добрый, сеньор Иван, – улыбалась она мне в ответ, – хотела ещё раз поблагодарить вас за подарки. Ваша придумка вручать каждому ребёнку, который посетит мою кофейню вместе с родителями по советскому значку, что вы мне дали, приводит просто толпы посетителей. Мне даже совестно, что я за это просто бесплатно наливаю вам кофе. Может, я начну их продавать, а вам буду отдавать деньги?

– Сеньора Катарина, – улыбнулся я, отмахиваясь словно от пустяка, – ну какие деньги, я же просто от чистого сердца вам решил помочь. Сами же говорили, что из-за открытия сетевого большого магазина неподалёку ваш поток клиентов упал.