— Настанет время, и наше слово будет решающим в Гринхолле, — мягко ответила красивая Феддерика. — Если вы согласитесь помочь нам — это время настанет гораздо раньше.

— Что вы собираетесь делать с Линарис? — сверкающая монета с цифрой четыре оказалась в лапах Милса. Он все еще оставался Рыцарем Линарис, и было время, когда зверочеловек действительно собирался вернуться в Бринт Морт. Но он просто не мог оставить женщину, спасшую его жизнь. За добро необходимо отвечать добром, иначе этот мир так и погрязнет во лжи и предательстве.

Чушь. Милс одернул себя, отказываясь обманывать самого себя. Не поэтому он целый год путешествует вместе с бывшим врагом Вютендом и Офелией Виккер. Все дело в малыше Родриго, ребенке, которого мама пыталась скрыть от всего мира и жить в спокойствие и мире. Роскошь, которая была ей недоступна. Ее выследили, о ее секрете узнали. Милс и Торвин несколько раз защищали маму и малыша от нападения людей, эльфов и убийц, пытавшихся выкрасть наследника Кортеса. Зачем им был нужен маленький, беззащитный ребенок? Все дело в его крови. Кортес Виккер IV был ужасным человеком и обрек на свою семью множество проклятий. Но кроме всех своих прегрешений, он был еще и великим королем, верящим в своих потомков. Он завещал им баснословные сокровища, сокрытые от простых людей и существ древними вратами Титанов. Теми, что откроются только потомку самого Кортеса. Малыш Родриго был ключем к великим тайнам древности, которые всю жизнь собирал безумный король. Но Милс решил его защищать не по этой причине. Зверочеловеку было плевать на богатства и мифические артефакты. Просто в маленьком ребенке он видел отражение собственной жизни — несчастный малыш, лишенный семьи и обычного, радостного детства. Жернова судьбы уже лишили Родриго отца, деда и всех родных. С ним оставалось только тепло родной матери. Которое теперь защищало жаром раскаленной Метеоры и стальными клыками двухглавого пса. Милс и Торвин поклялись, что будут защищать мальчика до последний капли крови. Обещание, которое зверочеловек собирался сдержать во что бы то ни стало.

— Ничего, — ответил Маввар Эттери, вытаскивая из кармана пиджака длинную, тонкую сигару и мастерски закуривая ее, высекая искры из огнива. — Ее политика провалится, несмотря на поддержку Северной Империи. Девочка вряд ли переживет грядущую войну. Перфрун — это не тот континент, которым можно управлять с такой слабой хваткой. Она разрешает разрастаться провинциям, не облагая их налогами и не ограничивая торговлю. Через несколько лет Кардан заявит о независимости, а следом за ним отделится Вудрип. Ну, это, конечно, если их не разрушат южане. Линарис Грейскейл не королева. Она — символ победы над севером, не более. Нам незачем воевать с ней.

— Я не стану предавать ее, — твердо прорычал Милс. — Говорю об этом сразу. Если вы пойдете против Королевы Линарис, я уничтожу вас.

Маввар недоуменно уставился на Милса, как на ребенка, сморозившего глупость, вместо верного ответа на вопрос учителя. Он причмокнул губами и выпустил облако сизого дыма.

— Скажите, Мастер Милс, если вас так беспокоит судьба маленькой королевы, то почему вы здесь, а не в Бринт Морте? Думаю, она бы приняла вас с распростертыми объятиями и сделала генералом своей разрозненной армии. Можете не отвечать, — вытянул вперед ладонь король Гринхолла. — Вы нашли что-то, что для вас важнее, чем глупая междоусобная война. Поэтому я не стану принимать во внимание ваше требование. Не хотите воевать против Линарис? Ваше право. Но не смейте заявлять, что мы станем врагами, если вдруг она станет перечить нашим планам.