«Прости меня. Я когда-нибудь смогу объяснить».

Наш последний секс был, как открытая рана, которую намеренно поливают спиртом. Если кто-то не знает, каково это... очень завидую... Счастливые люди.

От Коли больше не было ни одной весточки, а моя жизнь оказалась сломанной и перекореженной. С впившимися в мясо осколками.

Я долго пыталась отстраниться и оклематься. Но получалось с трудом.

Да, жизнь продолжалась, и я шла дальше. С пустотой в душе, с новыми целями и планами. Достижениями и интересами. Шла, конечно, а куда было деваться?

Чувства немного притупились лишь через некоторое время. И у меня получалось, если ни вспоминать Колю, то делать это хотя бы сквозь призму наигранного равнодушия.

И так продолжалось достаточно долгое время.

Пока в моей судьбе не появился Денис. И не заставил затолкать ноющую горечь прошлого глубоко внутрь, смирившись с предательством любимого окончательно.

Но даже мужу не удалось навсегда вырезать из памяти ту самую ночь. Последнюю нашу с Долоховым… И, кажется, я до сих пор чувствую ту боль, которая острым лезвием оцарапала сердце.

18. Глава 18

Семь лет назад…

Потом мне самой будет стыдно за эту ночь.

Я отворачиваюсь, но это не помогает избавиться от тяжести на сердце.

Чувствую, как его пальцы впиваются в мои запястья.

Ощущаю его бешеный голод.

Я тону в его запахе. Таком родном. Любимом. Терпком. С привкусом горькой утраты. Той самой, которую я просто не смогу пережить, когда останусь одна. Совсем скоро... Уже завтра.

Слышу, как он со свистом выталкивает воздух из лёгких, и вижу, как раздуваются крылья его носа.

Несмотря ни на что, я наслаждаюсь тяжестью его тела, и плевать, что даже вздохнуть свободно не получается.

Неконтролируемо трусь набухшими сосками о его грудь, упиваясь той невероятной, беззащитной, болезненной нежностью, которую испытываю к этому человеку.

Разбиваюсь о мощные волны сносящего всё на своём пути возбуждения, которое уже стянуло моё естество.

Пока он рядом я ловлю каждое мгновение, когда мужчина настойчиво проталкивает язык мне в рот, не позволяя отвернуться. Когда он лижет нёбо и уверенно проводит кончиком по острию белоснежного ряда.

А потом прерывает глубокий чувственный поцелуй, твёрдо и самодовольно заявляя:

— Ты будешь меня ждать, ясно, — не вопрос. Утверждение.

Только он очень сильно ошибается. И я ему не верю. Он ко мне никогда не вернётся. Он словно безбрежный океан: холодный, неудержимый, со скрытыми рифами и губительной опасностью. Я балансирую на острие своего отчаяния последние секунды перед смертью.

Он ни перед кем не обязан отчитываться и оправдывать свои порывы. А я чувствую себя поглощённой им полностью. Захлебнувшейся в его мощи и ярости.

— Не буду. Никогда не буду.

— Пожалеешь тогда. И ты, и каждый, кого ты до себя допустишь.

— Ненавижу...

Громко. Слишком безнадежно и бессмысленно (ведь он знает, что я жить без него не смогу), но громко.

Одним мощным толчком он входит на всю длину, а я резко дёргаюсь ему навстречу. Упиваясь и давясь физическим наслаждением и собственной горечью, зубами впиваюсь в крепкое мужское плечо.

Он ускоряет темп, а я двигаю бёдрами ему навстречу и не могу остановиться. Змеёй изгибаюсь под ним.

Этот секс как открытое звучное расставание. Вместо искреннего и тихого «Прости» — хлёсткое, раскатистое «Прощай». Такое же безэмоциональное и холодное.

До моего слуха доносятся звуки шлепков, перебиваемые лишь нашими ненасытными, неудержимыми стонами и громкими раскатистыми звуками фейерверков, которые отчётливо слышны в приоткрытое окно.