– Ну, бля!.. Медленнее пой! Видишь, не успеваю?!

Костя Чернов усмехается на верхних нарах, затачивает ложку.

Два конвоира ведут двух великовозрастных парней. Их останавливает встречный капитан:

– Осадчий, Рыскулов! Вы куда этих гастролеров ведете?

– В седьмую, товарищ капитан!

– Чего, совсем охренели?! Там же одни малолетки!..

Парни весело переглянулись. Один подмигнул другому.

– Товарищ майор Сапаргалиев приказали, – говорит Осадчий.

– Взрослы камеры – местов нету, – добавляет Рыскулов.

Скрипит дверной засов, поворачивается ключ в замке. Котя-художник молниеносно прячет ложку с заточенным черенком. Тяпа отрывается от созерцания уличных ног, поворачивается...

Всхлипывающий пацан испуганно будит спящего. Все настораживаются. Открывается дверь камеры.

– Заходи! – командует Рыскулов.

Двое великовозрастных входят в камеру малолеток.

Дверь закрывается. Слышен засов, слышен поворот ключа...

– Тэ-э-экс... – протягивает Первый взрослый парень и внимательно разглядывает своих новых сокамерников.

Второй тут же берет за ноги лежащего на нижних нарах пацана и сдергивает его на пол. Потом второго – того, который плакал.

– Не по чину место занимаете, малыши! – улыбается Первый.

– К парашке, к парашке... – говорит Второй. Первый садится на нижние нары, точно под лежащим на верхних Котей-художником...

– Бугор в камере есть? – спрашивает он.

– Нету... – растерянно говорит один из пацанов.

– Врешь, есть! – уверенно говорит Первый.

– Кто?.. – удивленно спрашивает Тяпа и оглядывается.

– Я! – отвечает Первый.

Он оглядывает Тяпу с головы до ног и говорит корешу:

– А не поставить ли нам этого маленького штымпа на усиленное питание?

Второй смотрит на Тяпу, весело говорит:

– Точняк! – И к Тяпе: – Тебя как звать-то, сявочка?

– Тяпа...

– Это – кликуха. А в протоколе?

– Тяпкин Валентин Петрович.

Первый заржал:

– Вот ты у нас и будешь не Валентин, а Валентина!.. Валюшка ты наша... Сейчас ты у нас, как киска, сосать будешь!..

– Чего «сосать»? – не понял Тяпа.

Двое парней зашлись в хохоте! Даже не заметили, как медленно стали слезать с нар остальные пацаны...

– Пиписечки наши сосать будешь, – объяснил Первый Тяпе. – А потом мы тебя в очко отшворим...

– Поставим в очередь и так аккуратненько каждую ночь харить в жопочку тебя будем. Теперь понял? – ласково сказал Второй.

Первый, сидящий под Костей Черновым, под Котей-художником, сладко потянулся, сказал напарнику:

– Ну-ка, стань к двери, перекрой глазок... Сейчас мы один тренировочный отсосик замостырим.

Второй парень перекрыл собой дверной глазок, а Первый, не вставая, стал расстегивать пуговицы на ширинке, приговаривая:

– Иди-ка сюда, моя кисочка, Валюшка наша ненаглядная... Открой-ка ротик поширше...

Но в эту секунду лежащий на верхних нарах Костя Чернов – Котя-художник – ухватил двумя пальцами левой руки Первого парня за ноздри, рванул его голову вверх, а второй рукой приставил к горлу парня острый как бритва черенок обычной суповой ложки!..

Второй парень захотел было рвануться, но Костя быстро сказал:

– Стой, где стоишь, сучара поганая! А то я сейчас твоего подельничка вскрою!!!

И тут, словно по команде, вся дикая свора малолеток молча бросилась на обоих парней...

– Теперь, уже в обратную сторону, двое охранников волокли бесчувственное тело Первого парня, а Осадчий и Рыскулов – Второго...

За ними, стараясь не наступать чистыми сапогами на кровавые следы, тянущиеся за искалеченными парнями, шел уже знакомый нам капитан и говорил плачущим голосом: