– Даже не думайте, леди, – не терпящим возражения тоном заявила она. – Мы выполняем распоряжения вашей мачехи, а не ваши. Она здесь хозяйка.

Я поднялась, завернувшись в небрежно брошенный у кровати халат.

– Хозяин здесь – его светлость лорд Кейран, – напомнила я, глядя Агате в лицо. – Мне позвать его, чтобы он выпорол вас на конюшне? Леди Изабелла упомянула, он это любит. Или всё-таки уйдёте из моей спальни тихо и без скандала?

Вряд ли его светлости есть дело до моих горничных. Но даже слабый блеф может сработать.

Рона застыла в ужасе, уставившись на дверь с таким видом, словно оттуда вот-вот должен был появиться разъярённый герцог с плетью наперевес.

– А на конюшне и навоз убирать придётся, – задумчиво протянула я. – В этих туфлях, пожалуй, вам несподручно будет, но уверена, конюший придумает что-нибудь.

Рона бросила тревожный взгляд на Агату, но горничная-надсмотрщица лишь усмехнулась. Ну ладно, если и это на них не подействовало…

Я перевела взгляд на шнурок с колокольчиком, висящий рядом с кроватью. И, схватив его, изо всех сил позвонила.

– Вы что делаете, леди! – зашипела Агата. – Сейчас сюда весь дом сбежится!

– И отлично, – небрежно отозвалась я. – Выбор горничных будет больше.

Рона кашлянула.

– Может быть, нам оставить леди Тису одну?

– И не думай, – отрезала Агата.

Она вытащила из стенного шкафа платье тёмно-зелёного цвета, больше похожее на монашескую робу. Просторное, как мешок для зерна, с накрахмаленным стоячим воротничком, явно созданным для того, чтобы впиваться в кожу до крови. В довершение ко всему рукава платья были раза в полтора длиннее обычного, словно наряд был нарочно сшит, дабы леди ничего не смогла съесть за завтраком.

– Это что такое? – с интересом спросила я. – Новая половая тряпка? Пожалуй, её хватит на весь парадный зал.

– Леди Тиса никогда раньше не шутила, – пробормотала Рона, глянув на Агату.

– Ничего, отучится, – грубовато сказала та. – Одевайтесь, леди, время не терпит!

Я открыла рот, чтобы окончательно поставить её на место, и тут в дверь постучали.

– Войдите, – коротко произнесла я.

На пороге появилась дама в строгом синем платье, с седыми косами, уложенными в две плотные улитки на затылке. Лицо её было строгим, в глазах таилось неодобрение. И судя по взгляду, в котором мелькнуло презрение, это неодобрение было направлено не на моих горничных, а на меня. События прошлой ночи явно дошли до неё в лучшем виде.

Я мысленно вздохнула. Как раз то, чего мне недоставало этим прекрасным утром.

– Я Гортензия Форшмит, управительница этого дома, – сухо представилась дама. – Что вам угодно, леди Тиса?

– Для начала мне угодно умыться тёплой водой, а не ледяной. – Я кивнула на тазик для умывания.

Мадам Форшмит подняла бровь.

– Неужели? Вам принесли холодную воду, леди Тиса?

Рона развела руками:

– Приказ леди Изабеллы. Её дочери умываются так же.

Угу. Так я и поверила.

– Мне также угодно, чтобы этот прекрасный наряд, – я указала на жуткое платье в руках Агаты, – убрали с моих глаз немедленно. Впрочем, я с радостью поделюсь им с любой желающей. Как вы думаете, в доме его светлости найдётся хотя бы девушка, которая с радостью будет это носить?

Брови мадам Форшмит поднялись ещё выше.

– Кроме того, я хочу, чтобы мне прислали новую горничную, чтобы следить за моим бельём и платьем, а также делать мне причёску, – решительно завершила я. – Этих женщин я не желаю видеть в своей спальне ни под каким видом.

Мадам Форшмит перевела взгляд с побагровевшей Агаты на Рону, и в глазах её мелькнуло явное недовольство.